Встав утром, Аркадий увидел, что Василий Иванович с лопатой роется в огороде.
Старик начал с ним приветливый, но удивлявший немалой образованностью разговор, упоминая про Руссо и Цинцинната. Рассказал, что бесплатно лечит своих и соседних крестьян.
«Вы давно с моим Евгением знакомы? Какого вы мнения о нём?» – интересовался Василий Иванович. – «Ваш сын – один из самых замечательных людей, с которыми я когда-либо встречался, – ответил Аркадий. – Я уверен, что его ждет великая будущность».
У Василия Ивановича даже лопата выпала из рук. Стоя с восторженной улыбкой, он мял в руках платок. «А я не только боготворю его, – проговорил он, – я горжусь им, и всё мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его биографии стояли слова: "Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания…"» Василий Иванович замолк от избытка переполнявших его чувств.
Служанка позвала к завтраку. Вышел и Базаров. Отец стал советоваться с ним по поводу лечения одного крестьянина.
После полудня Базаров и Аркадий лежали в стогу сена. «Я люблю такие домики, как ваш, старенькие да тепленькие; и запах в них какой-то особенный», – мечтательно произнёс Аркадий. – «Лампадным маслом отзывает да донником», – процедил в ответ Базаров. – «Как родители любят тебя!» – «Мои родители все в делах и поэтому не беспокоятся о собственном ничтожестве, оно им не смердит. А я чувствую только скуку да злость».
«Из-за Одинцовой?» – приподнялся Аркадий. – «Да. Но довольно об этом, – отрезал Базаров. – Если сам я себя не сломал, так и бабенка меня не сломает. Настоящий человек тот, которого надобно слушаться или ненавидеть».
«Странно! я никого не ненавижу», – промолвил Аркадий. – «Ты нежная душа, размазня, где тебе ненавидеть!..» – желчно бросил Евгений. – «А не слишком ли ты высокого мнения о себе?» – «Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, тогда я изменю свое мнение о себе. Вот, например, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, – она такая славная, белая, и Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение... А я и возненавидел этого мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет...»
«Полно, Евгений, – уговаривал Аркадий. – Послушать тебя сегодня, поневоле согласишься с теми, которые упрекают нас в отсутствии принципов». – «Ты говоришь, как твой дядя, – продолжал цедить Базаров. – Принципов вообще нет – ты об этом не догадался до сих пор! – а есть ощущения. Я придерживаюсь отрицательного направления – в силу ощущения, а не принципа: мой мозг так устроен, и баста!» – «Что же, и честность – ощущение?» – глядел на него Аркадий. – «Ещё бы».
Некоторое время они лежали молча. «Посмотри, сухой кленовый лист оторвался и падает на землю, – вымолвил наконец Аркадий. – Его движения сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое – сходно с самым веселым и живым». – «Перестань говорить красиво, – скривился Базаров. – Ты, я вижу, решил пойти по стопам своего дядюшки-идиота».
«Как ты смеешь так его называть? – вспыхнул Аркадий. – Мы кончим тем, что подерёмся!».
«Ты со мной не сладишь. Я тебя сейчас схвачу за горло», – Базаров с угрозой растопырил свои длинные пальцы. Аркадий думал, что он шутит, но лицо Евгения выглядело зловеще...
Тут подошёл Василий Иванович. «Жаль, что отец помешал», – прошептал Базаров Аркадию.
Василий Иванович звал молодых людей на обед. «Ты не против, что там будет здешний священник, – предупредил он сына. – Мать заказала отслужить обедню по случаю твоего приезда». – «Ведь он моей порции за обедом не съест? – пробурчал Евгений. – А большего я и не требую».
Сели обедать. Священник был человек видный. Не совсем приятно оказалось в нем только то, что он то и дело медленно и осторожно заносил руку, чтобы ловить мух у себя на лице, и при этом иногда давил их. Мать Базарова не сводила глаз с сына, и в её взгляде вместе с заботой о нём были заметны также страх и укор.
На следующий день Базаров предложил Аркадию вернуться к его дядям в Марьино. «Там мои препараты, а здесь ещё и отец мешает заниматься – он от меня ни на шаг».
«Но ты после трёхлетней разлуки пробыл у родителей только три дня. Они же страшно огорчатся!» – сокрушался Аркадий. Базаров, однако, был непреклонен.
Он сообщил отцу о своём отъезде почти между делом. Тот был потрясён, не удержался от слабого укора, но не стал противоречить. «Главное – свобода, – потерянно повторял Василий Иванович. – Это мое правило... не надо стеснять... не...»
Базаров обещал вскоре вернуться.
На другой день они уехали. Родители Базарова остались дома в страшном горе, чувствуя себя брошенными.
См. полный текст этой главы, краткое содержание всего романа «Отцы и дети», его подробный анализ, биографию И. С. Тургенева и статьи Образ Базарова, Отношение Тургенева к Базарову.
© Автор статьи – Русская историческая библиотека. Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Отцов и детей» пользуйтесь кнопками Вперёд / Назад ниже.
