235. Отмена царской власти в Риме

Вскоре после включения плебса в государственную общину Рима, в ней была отменена царская власть, так что и в этом отношении римская история напоминает греческую. Обстоятельства этой перемены не совсем ясны, хотя у римлян и был подробный рассказ об этом событии. Последним царем в Риме был Тарквиний Гордый, зять Сервия Туллия, по преданию, убитого патрициями, во главе которых и был Тарквиний. Легенда изображала этого царя тираном самого худшего свойства, произвольным и жестоким, и сообщала подробности о том, как жена одного знатного римлянина (Коллатина), Лукреция, оскорбленная царским сыном, лишила себя жизни и как её муж произнес у её трупа горячую речь, имевшую своим результатом изгнание Тарквиния и всего его рода из Рима. Это событие относят к 510 г. Римские историки рассказывали еще о разных попытках, который делал изгнанный Тарквиний, чтобы вернуть себе власть. Вместо царя, римляне поставили над собою двух консулов, но сыновья одного из них, по имени Брута, составили заговор в пользу Тарквиния и были казнены своим отцом. После этого Тарквиний заключил союз с царем одного этрусского города (Клузиума), Порсенной, но Рим был спасен доблестью своих граждан. Гораций Коклес один задерживал врагов на мосту через Тибр, пока римляне разрушали этот мост. Муций Сцевола пробрался в лагерь врагов, чтобы убить Порсенну, и схваченный угрожал царю, что за ним придут другие, в доказательство же своей стойкости сжег на глазах Порсенны правую руку и т. п.

236. Устройство римской республики

Отмена царской власти в Риме в 510 г. напоминает подобного же рода перемены, происходившие раньше в греческих городах. Устройство государства и права граждан остались прежними, но только царская власть была разделена между сановниками, самый же титул не был уничтожен. Во главе республики[1] царя заменили два претора, т.е. полководца, которые скоро стали называться консулами. Их власть отличалась от царской лишь тем, что консулов было два, выбирались они только на один год и по истечении срока подлежали ответственности. Кроме того, от их должности было отделено исполнение религиозных обязанностей и  (опять как в Греции) поручено особому царю священных дел (rex sacrorum), дабы боги и люди не были лишены своего прежнего посредника, но этот «царь» был поставлен ниже главного понтифика (pontifex maximus), который и сделался настоящим верховным жрецом Рима. Впрочем, царскою властью во всем её объеме (т.е. империем) консулы могли пользоваться лишь в походе, в самом же Риме и в ближайшей местности (на расстоянии тысячи шагов) они не могли ни казнить, ни подвергать телесным наказаниям. Римлянин, которому грозила смертная казнь или палочные удары, мог апеллировать к народу в центуриатных комициях, что называлось провокацией (по закону Валерия – lex Valeria de provocatione – 245 г. от основания Рима). В знак этого ограничения власти консульские ликторы лишь за городской чертой могли втыкать секиры в свои пучки прутьев. Консулы были равны по своим правам, и один всегда мог помешать действовать другому; это называлось правом интерцессии. Выбирались консулы в центуриатных собраниях, но власть им передавалась комициями куриатными (lex curiata de imperio), и выбираться могли лишь одни патриции. (Выборные сановники стали называться магистратами). Лишь в случае большой опасности для государства, да и то на самый короткий срок (не более 6 месяцев) по поручению сената один из консулов мог назначить диктатора со всеми правами прежних царей, а диктатор назначал себе помощника в лице начальника конницы (magister equitum). Сенат, конечно, получил особенно важное значение, благодаря отмене царской власти. В число его членов стали вступать отслужившие свой срок магистраты (как афинские архонты в ареопаге) и звание свое сохраняли уже пожизненно. Таким образом, это было собрание людей, опытных в ведении дел и тесно сплоченных между собою пожизненностью своей должности. Магистраты, выбиравшиеся всего на год, не могли не считаться с мнениями сената, и последний был для них самым надежным руководителем. Что касается до комиций, то им, кроме права выборов, принадлежало лишь право принятия или непринятия делавшихся народу предложений без всякого их обсуждения, остававшегося привилегией одного сената. Значение, которого достиг сенат в государственной жизни Рима, особенно обнаруживалось во внешней политике государства, сделавшейся предметом деятельности главным образом этою учреждения, потому что ему принадлежало право представлять собою Рим перед иностранными государствами, вести с ними переговоры, объявлять им войну, заключать мир и вступать в другие договоры.

237. Отношение Рима к соседям до середины V века

В Италии, как и в Греции, происходило с очень раннего времени политическое объединение городов. В Этрурии (до её завоевания римлянами) был союз двенадцати городов. В Лациуме тоже отдельные города были объединены под общим начальством Альбы‑Лонги, и этот латинский союз представлял собою прочную и крепкую организацию. Еще в царский период Рим расширял свои владения счастливыми войнами с соседями. По преданию, уже при третьем царе (Тулле Гостилии) римляне разрушили Альбу‑Лонгу (после единоборства трех братьев Горациев со стороны Рима и трех Куриациев со стороны Альбы‑Лонги) и мало‑помалу заставили другие латинские города признать над ними первенство Рима. Побежденных жителей этих городов римляне переводили нередко в свой город. Четвертому царю (Анку Марцию) приписывается основание у устья Тибра Остии, сделавшейся гаванью Рима. Менее удачны были войны с этрусками, и, быть может, Рим даже должен был им временно подчиняться (сказание об этрусском происхождении последних царей). В рассказе о попытке Порсенны овладеть Римом слышится отголосок поражений, нанесенных этрусками римлянам. Этрусский царь отнял у Рима все, чем последний владел на правом берегу Тибра. Латины, подстрекаемые Тарквинием, тогда сделали попытку отложиться, но римляне их победили (в 496 г.) при Регильском озере и заставили признать опять союз под их главенством. Уже в 509 г. между Римом и Карфагеном был заключен договор, по которому Карфаген обязывался не нападать на союзные с Римом города Лациума. Но зато владения римлян сильно тревожили другие соседи – вольски, эквы, сабины, о чем в Риме также сохранились разукрашенные фантазией предания. Из них видно только, что Риму в первой половине V в. пришлось вести тяжелую борьбу за существование, и в этой‑то борьбе главным образом воспитывались военный дух и суровая дисциплина, отличавшие его граждан.