Отставка донского атамана Краснова

В Донской армии после развала фронта царили деморализация и разложение. Атаман Краснов метался по Дону, выступал перед станичниками, уговаривая держаться, но ему уже никто не верил. Подмоги Дону почти не было, потому что Добровольческая армия в эти дни громила 11-ю и 12-ю красные армии на Северном Кавказе. Оставлять их и дальше в тылу было нельзя. Англичане не помогли, а французы вообще повели себя по‑хамски. Начальник их миссии капитан Фуке, прибыв на Дон 9 февраля 1919, говорил с казачьими генералами свысока. От атамана Краснова он потребовал для французских солдат хороших, теплых казармы и жизни в городах. Краснов был согласен даже и на это – если бы французы заняли гарнизонами Луганск и другие города угольного района, казаков можно было перебросить оттуда на север Донской области против наступавших там красных. Фуке обещал присылку войск в самом скором времени, но вместе с консулом Гильоме предложил атаману Краснову признать «как высшую власть над собою в военном, политическом, административном и внутреннем отношении» французского главнокомандующего на Востоке генерала Франше д'Эспре. «Все распоряжения, отдаваемые Войску», должны были делаться «с ведома капитана Фуке». Дону предлагалось оплатить все убытки французских фирм и граждан с 1914.

Таким тоном с русскими не разговаривали даже враги‑немцы – и даже в оккупированных областях. Краснов отказал. Донское правительство выразило возмущение выходкой Фуке, а Деникин даже направил французскому командованию ноту протеста. Франше д'Эспре предпочел замять конфликт, объявил, что Фуке превысил полномочия, и отозвал его. Но тот уже успел громогласно заявить, что союзники не станут оказывать поддержки немецкому ставленнику Краснову. Войска в Луганск французы так и не двинули.

Генерал Африкан Богаевский

12.02 на севере Донской области еще четыре казачьих полка перешли на сторону красных. Казаки оставили Бахмут и Миллерово. Оппозиция атаману Краснову на Дону значительно усилилась. Росла критика его за прежнюю германскую ориентацию и стремление к «самостийности». В атаманы всё энергичнее стали продвигать генерала Африкана Богаевского, брата убитого большевиками Митрофана. В правительстве Краснова Африкан Богаевский был председателем Совета управляющих (министров) и всегда отстаивал ориентацию на Антанту. 14 февраля 1919 открылась очередная сессия Донского Войскового круга, который повёл косвенный подкоп под Краснова нападками на командующего Донской армией, генерала Денисова. Денисов был талантливым военачальником, но отличался крайним честолюбием. Его называли «донским Бонапартом». На него точили зуб многие – по разным причинам (в том числе и проштрафившиеся офицеры, которых он выгонял из армии за пьянство, трусость, лихоимство).

Круг потребовал отставки Денисова. Краснов попытался использовать прием, уже выручавший его в сентябре: заявил, что выраженное недоверие он всецело относит к себе и отказывается от должности атамана. Но теперь, вопреки прежнему, оппозиция с радостью приняла отставку Краснова большинством голосов. Власть над областью перешла к председателю Совета управляющих Богаевскому, который вскоре был избран и атаманом. Командование армией возложили на генерала Сидорина – человека довольно безответственного и склонного к пьянству.

Генерал Сидорин

Деникин, несмотря на прежние трения с Красновым, выразил сожаление по поводу его отставки в критический момент. Бывший атаман после отставки уехал в Батум к своему брату-ученому (создателю и первому руководителю знаменитого Ботанического сада на Зеленом Мысу). Впоследствии Краснов работал при штабе армии Юденича. Деникин вскоре выступил на заседании донского Круга, где призвал к единству во имя освобождения России от распада и гибели.

Тем временем на северном фронте казаки всё же сумели нанести большевикам чувствительный удар у Каменской. От Владикавказа был повернут на Дон казачий корпус Шкуро, 23 февраля вступивший в Новочеркасск. Ранняя, бурная весна 1919, превратив дороги в месиво, задержала наступление красных на рубеже Северского Донца. Но от недавно мощной Донской казачьей армии на правый берег реки отступило всего 15 тысяч человек.

При написании статьи использована книга В. Шамбарова «Белогвардейщина»