Взяв оставшиеся 25 рублей, одевшись в принесённое Разумихиным платье, Раскольников тоже пошёл на улицу. Он страстно желал сегодня же покончить с душевной мукой, не дававшей ему жить. Но как?
Был уже закат. Он шагал через Сенную площадь, остановился рядом с заунывным шарманщиком, прошёл близ того угла, где видел, как мещанин и баба разговаривали с Лизаветой. На пути ему встретился и большой дом, занятый распивочными, с толпой стоявших близ него продажных женщин. Иногда Раскольников бесцельно заговаривал с прохожими. Те смотрели на него в испуге, недоумении или с насмешкой.
Собственное состояние казалось ему близким к смертному порогу. Раскольников вдруг подумал: «Я читал, как один приговоренный к смерти, за час до неё, говорит, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на скале, на узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, – а кругом будут пропасти, океан, буря, вечный мрак, вечное уединение, – и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, – то лучше так жить, чем сейчас умирать!.. Господи, какая правда! Подлец человек! Но подлец и тот, кто его за это подлецом называет».
Преступление и наказание. 2 часть. 6 глава. Краткое содержание. Аудиокнига
Войдя в трактир «Хрустальный дворец», Раскольников сел здесь читать газеты и отыскал статью про убийство процентщицы. Руки его дрожали от нетерпения, как вдруг подошёл и сел рядом случайно оказавшийся здесь же письмоводитель Заметов из полицейского участка.
Заметов слышал от познакомившегося с ним Разумихина, что Раскольников вчера ещё был без памяти – и удивлялся его внезапному выздоровлению. Неожиданное появление Заметова до того раздражило нервы Раскольникова, что он стал разговаривать с ним дерзко и вызывающе:
– А хорошо вам жить, господин Заметов! Шампанским угощают, добрейший мальчик? Гонорарий за услуги?
– Какой вы странный… – едва выговорил Заметов. – Газеты читаете?
– А сознайтесь, милый юноша, что вам ужасно хочется знать, про что я читал? Так вот, даю показание, что читал я – об убийстве старухи чиновницы.
Раскольников приблизил своё лицо прямо к лицу Заметова. С минуту они молча смотрели друг на друга в упор.
– Вы или сумасшедший, или… – произнёс Заметов после молчания.
Овладев собой, он однако начал рассказывать, как в Москве недавно поймали шайку фальшивомонетчиков. Раскольников знал про этот случай:
– Я тоже читал. Но ведь это простофили! Они и разменять-то свои поддельные деньги не умели: стал один в конторе менять, четыре полученных тысячи пересчитал, а пятую принял не считая, на веру, чтобы убежать поскорее. Ну, и возбудил подозрение. И лопнуло всё. А вот я бы не так сделал. Я бы долго деньги пересчитывал, по нескольку раз. Да ещё бы несколько кредиток попросил заменить.
– Да ведь даже натертому человеку за себя поручиться нельзя, – засмеялся Заметов. – Вот в нашей-то части, старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, – а дрогнул: обокрасть не сумел, не выдержал…
– А вот поймайте-ка его, подите, теперь! Ведь у вас главное: если вдруг человек, у которого денег не было, вдруг начнёт по многу тратить. А хотите знать, как я бы тут поступил? – Раскольников опять приблизил своё лицо к заметовскому. – Я бы отнёс деньги в глухое место, где только заборы одни, да под большой камень в углу двора все вещи и деньги сложил бы. Да год-два потом не брал – ну, и ищите! Вот вы как думаете: а что, если это я старуху и Лизавету убил? Зачем меня поручик Порох допрашивал после обморока?
Раскольников расплатился и вышел, дрожа, как после истерики. Заметов, слушая его, побледнел, но после этой сцены лишь утвердился в мысли, что этот странный человек не может быть убийцей. Убийца никогда не был бы так откровенен. (См. полный текст отрывка «Встреча Раскольникова и Заметова в трактире».)
Уходя из трактира, Раскольников столкнулся на крыльце с Разумихиным, который пришёл за Заметовым. Разумихин обрадовался, что Раскольников уже может ходить, но тот в раздражении закричал:
– Вы все надоели мне смертельно, и я хочу быть один. Неужель ты не видишь, что я не хочу твоих благодеяний? Пусть я неблагодарен, пусть я низок, только отстаньте вы все!
Возмущённый Разумихин вначале послал Раскольникова к чёрту, но потом смягчился и позвал на пирушку к себе сегодня вечером – по случаю приезда дяди. Туда были приглашены и Зосимов с Заметовым.
Раскольников отказался и побрёл куда глаза глядят. Выйдя на какой-то мост, он облокотился на перила и стал смотреть на воду. Неожиданно рядом с ним в канал бросилась женщина с испитым лицом. Со всех сторон сбежались на помощь. Утопленницу вытащили и откачали, она была сильно пьяна. «Нет, гадко… вода… не стоит…», – соображал Раскольников, глядя на это.
Он пошёл в сторону полицейской конторы, как будто решившись. Но по пути вдруг заметил, что стоит у дома убитой старухи. Его с неудержимой силой повлекло зайти внутрь.
Он поднялся по той самой лестнице к той самой квартире. Она была уже пуста, вся мебель вынесена. Двое работников, оклеивавшие квартиру новыми обоями, покосились на Раскольникова с удивлением.
Тот молча прошёл мимо них. Потом вернулся к двери, взялся за колокольчик и дёрнул несколько раз, вспоминая тогдашний звук. Работники глядели на него в ошеломлении. Раскольников коротко сказал, что «пришёл квартиру нанимать», и спустился к подъезду.
Там стояли дворники и ещё несколько человек. Подойдя к одному дворнику, Раскольников в полузабытьи спросил его:
– В контору ходил? Помощник там?
Все глядели на Раскольникова внимательно и недоуменно. Сошедшие сверху работники сказали, что он «фатеру приходил нанимать». Раскольников назвал своё имя и адрес.
– А вот взять да свести его в полицию? – выкрикнул один мещанин.
– Пойдём, – лениво обернулся Раскольников. – Что стоишь? Струсил?
Он ушёл. Никто не стал его догонять. Раскольников остановился на перекрёстке, думая: «Так идти самому в полицию, или нет?» Мысли его перебил шум. Он увидел, что впереди густится толпа и стоит экипаж...
Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Преступления и наказания» пользуйтесь расположенными ниже кнопками Вперёд / Назад.
© Автор краткого содержания – Русская историческая библиотека.