Вместе с классической трагедией занесена была во Францию Нового времени и комедия. Греческая комедия (Аристофан), по существу, «политическая», не могла быть образцом для французских классиков, так как главный предмет её – «государство», а интересы новой французской комедии направлены были исключительно на «общество» Вот почему, как в сатире, так и в комедии, французы примкнули к римлянам, у которых нашли они комедию «общественную».
Классицизм в литературе. Кратко. Слушать аудиокнигу
Комедии Плавта, Теренция послужили образцом для псевдоклассиков-драматургов. «Три единства», присущие трагедии классицизма, легли и в основу новой комедии, что, впрочем, не было для нее гнетом, так как для комического кризиса (развязки) не требовалось стольких усилий, как для трагического, когда развертывались великие события и раскрывались великие страсти.
Римские комики строили свои пьесы на столкновении шаблонных типов: «матрона», «девушка», «воин», «скупой», «хвастун», «старик», «юноша», «паразит». Различие между пьесами сводилось к различию интриги. Такое построение было усвоено и ложноклассической комедией. Лучшим представителем этой комедии был Мольер. У него эти «типы» римской комедии сменились пестрыми и разнообразными образами, выхваченными из французской жизни: франт-маркиз, педант-ученый, шарлатан, лицемер, скупец и многие другие – все представленные на фоне живой действительности – вот, главные герои лучших его комедий.
Живой талант Мольера спас его комедии от рассудочной сухости и отвлеченности, которые тяготели над ложноклассической комедией, вследствие её искусственного построения. Он внес в свои «типы» черты индивидуальные, – умело сочетал в характерах своих героев общее и частное. Богатый художественным чутьем, он сумел удержаться и от излишней резкости контрастов.
Не то мы видим у многих его бездарных преемников. Искусственность построения ложноклассической комедии делается у них более заметной, – типы часто обращаются в олицетворения пороков; «теория контрастов» постоянно заставляет авторов противопоставлять в одной пьесе скупца и мота, добродетельного и порочного, скромного и хвастливого. Такое построение только увеличивает искусственность пьес.
