Недолго пришлось Василию III тешиться своим семейным счастьем. В сентябре 1533 года он отправился со своей семьей в Троицкий монастырь, на праздник чудотворца Сергия, а отсюда поехал на охоту в Волок-Ламский и на пути занемог (на левой ноге у него явился подкожный нарыв). Василий Иванович хотя чувствовал себя нехорошо, но перемогался. Прекрасная погода сманила его, и он, перемогая боль, отправился с братом и ловчими на псовую охоту, а после этого слег в постель. Два великокняжеские иноземные врача стали лечить его, но болезнь усиливалась.
Василий III приказал себя везти в Москву, причем велел держать свою болезнь в тайне. В Москве, расположившись во дворце, он призвал доверенных бояр и дьяков для составления духовной грамоты. Когда это дело было кончено, больной стал думать с митрополитом и своим духовником о пострижении. Еще на Волоке Василий III говорил своему духовнику:
– Смотрите, не положите меня в белом платье; хотя и выздоровлю – нужды нет, мысль моя и сердечное желание обращены к иночеству!
Затем Василий III приобщился и соборовался. Болезнь все усиливалась, больной сильно страдал.
– Брат Николай! – обратился он к своему лекарю. – Ты видел великое мое жалованье к себе, не можешь ли сделать мазь или что иное, чтоб облегчить болезнь мою?
– Видел я, государь, – отвечал врач, – твое великое жалованье, тело свое готов раздробить, лишь помочь бы тебе, но не вижу другого средства, кроме помощи Божией.
Принесли к умирающему маленького Ивана. Василий III благословил сына.
– Смотри, Аграфена, – сказал он няне, – от сына моего Ивана не отступай ни пяди!
Когда унесли ребенка, ввели великую княгиню Елену, она горько рыдала. Василий III стал ее утешать. Хотел он было поговорить с женою, но она так билась и плакала, что Василий III не мог и слова выговорить. Ее увели.
Пред самой смертью Василий Иванович пожелал исполнить свое намерение отречься от мира – постричься пред смертью в монахи.
– Исповедал я тебе, – сказал он митрополиту, – что хочу монашества. Сподоби меня облечься в монашеский чин, постриги меня.
Брат великого князя, Андрей Иванович, и некоторые бояре противились, – думали, что больной еще может оправиться; но Василий III уже умирал, язык его уже немел, он знаками просил пострижения – брал простыню и целовал ее. Правая рука его уже не могла подниматься, боярин, стоявший подле, поднимал ее, и умирающий не переставал креститься, смотря на образ Богородицы.
Митрополит велел принести монашеское одеяние и, помня слова Василия III: «Если не дадут меня постричь, то хоть на мертвого положите монашескую одежду – это давнее мое желанье!», – стал наскоро совершать обряд пострижения. Василий Иванович уже отходил. 3 декабря 1533 г., в полночь, скончался великий князь Василий III, в монашестве Варлаам.
Утром на другой день большой кремлевский колокол возвестил всей Москве кончину великого князя.
В Архангельском соборе была приготовлена могила для Василия III подле отца. Монахи троицкие и иосифовские вынесли из дворца на головах тело инока Варлаама с пением: «Святый Боже!» На площади вопль народный заглушал звон колоколов. Великую княгиню Елену Глинскую вынесли в санях на себе дети боярские, подле нее шли самые именитые бояре и дядя ее князь Михаил Глинский.
