Родзянко и Львов рано утром в Главном Штабе. Родзянко внутренне склоняется: к отречению Михаила. Его мысли: до Учредительного Собрания во главе России останется он, Родзянко, это уже так и есть. Или его Комитет станет как бы регентским советом при Алексее. Если будет Учредительное собрание, скорее всего: наш православный народ не захочет республики. И наступит избрание нового царя. И чья же первая кандидатура придёт всем на ум? Конечно реального нынешнего главы государства, Председателя всеми любимой Государственной Думы! И Родзянко откроет собою третью русскую династию!

Связываются вначале не со Ставкой, а со Псковом, с командующим Северного фронта Рузским.

Родзянко Рузскому по прямому проводу: Чрезвычайно важно, чтобы Манифест о передаче власти Михаилу пока не публиковался. С великим трудом удалось удержать революционное движение в приличных рамках, Но воцарение великого князя, а не малолетнего наследника может вызвать гражданскую войну!

Рузский: Хорошо, распоряжение будет сделано. Но насколько удастся приостановить распространение – сказать не берусь. Прошу ясно осветить мне, что произошло в Петрограде.

Родзянко: Депутатов винить нельзя. Неожиданно вспыхнул такой солдатский бунт, которому подобных я не видел. Только и слышно было в толпе: земли и воли! долой династию! Началось во многих частях избиение офицеров. К этому присоединились рабочие. С их депутатами удалось только к ночи сегодня прийти к некоторому соглашению – чтобы через некоторое время было созвано Учредительное Собрание, – и только тогда Петроград вздохнул свободно. Войска в течение ночи приводятся в порядок. Но провозглашение императором Михаила подольёт масла в огонь. Желательно, чтобы примерно до окончания войны продолжал действовать Верховный Совет (не Временный комитет Государственной думы – красноречивая оговорка Родзянко!) – и ныне действующее Временное правительство. Я уверен, что при этих условиях произойдёт подъём патриотического чувства, и решительная победа будет обеспечена.

Михаил Родзянко

Михаил Родзянко, 1914

 

Рузский соглашается, но просит дважды в день сообщать ему о ходе дел.

Родзянко: прошу вас в случае прорыва сведений о Манифесте, по крайней мере, не торопиться с приведением войск к присяге!

Оказывается, что предусмотрительный Рузский ещё вчера распорядился пока не приводить к присяге войска во Пскове.

Князя Львова Родзянко от аппарата совсем оттесняет (Комитет Государственной Думы выше и правительства!)

Рузский: Если Манифеста как бы и не было, остаются ли в силе поручения князю Львову сформировать министерство и назначение Николая Николаевича главнокомандующим.

Родзянко: сформировано правительство с князем Львовым во главе. Остаются Верховный Совет, ответственное министерство и законодательные палаты – до Учредительного Собрания. Против указа о назначении Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим не возражаем.

Рузский спрашивает, кто во главе Верховного Совета? Родзянко спохватывается: Я ошибся: не Верховный Совет, а Временный Комитет Государственной Думы под моим председательством.

Конец разговора с Рузским. Но тут же с другого аппарата подают Родзянке телеграмму от Эверта: он уже объявил Манифест Западному фронту!!! Эх, научи дурака Богу молиться – он и лоб расшибет. Ну, куда спешил?…