Булавин Кондрат

 

Восстание Кондрата Булавина по материалам энциклопедии Брокгауз-Ефрон

Походный атаман донских казаков и вождь знаменитого восстания Кондрат Булавин был сообщником гетмана-изменника Ивана Мазепы. В надежде сделаться независимым владетелем, Мазепа изыскивал средства к привлечению на свою сторону донских казаков. Не смея еще действовать открыто, он тайно избрал в сообщники Кондрата Булавина, который в то время охранял границы близ реки Донца и города Бахмута, где Донское войско имело соляные варницы.

Кондратий Булавин

Памятник Кондрату Булавину в селе Трехизбенка

 

Удобный случай к возмущению представился скоро. Полковник кн. Юрий Долгоруков, по царскому указу, в восьми верховых станичных юртах схватил и выслал на прежние жилища до 3000 разного звания беглых из России людей. Мера эта встретила в некоторых станицах сопротивление; оказалось много недовольных, чем и воспользовался Булавин. С толпою бродяг, собравшихся в Бахмуте, он выступил в поле, быстро достиг р. Хопра и близ Урюпинской станицы, ночью, напал на кн. Долгорукова, умертвил его и всех бывших при нем офицеров и солдат, около 1000 человек. Затем Булавин разослал по всем станицам «возмутительное» письмо о том, что «бояре и немцы вводят казаков в эллинскую веру, жгут и казнят напрасно».

Царь, получив известие о неожиданном восстании на Дону, отправил туда большой отряд регулярных войск, а войсковой атаман Лукьян Максимов отдал приказ по всем станицам не слушать Булавина и сам, собрав донские полки, выступил к Хопру. Булавин, надеясь собрать на Хопре многочисленную толпу, собирался идти в Москву бить бояр, мундирных солдат и немцев. Но передовые его отряды при наступлении Максимова рассеялись, и он, боясь неудачи, в ноябре 1707 уклонился с Хопра к Бахмуту, где удобнее мог получить обещанную помощь от татар, запорожцев и Мазепы. Там Булавин приказал своим соратникам Некрасову, Драному, Голому и др. перейти Донец и, став за Миусом, стараться усилить отряды свои беглецами из Украины и вольницей с Дона, а сам отправился в Запорожскую Сечь.

Бунт, по-видимому, прекратился, и зимой 1707–1708 на Дону было спокойно. Но Булавин, под тайным покровительством Мазепы, набирал на Украйне и Запорожье всякий сброд, отсылал их в свои отряды, скрывавшиеся в степях за Миусом, и заключил тайный союз с запорожцами. Петр I, предвидя новую опасность от Булавина, двинул от Тулы на юг 20000 регулярных войск под начальством князя Дмитрия Михайловича Голицына, но вскоре корпус этот вместе с верными донскими казаками был отдан под начальство князя Василия Владимировича Долгорукова, брата убитого полковника, удачно действовавшего против мятежников на Битюге.

Перезимовав на Днепре, Булавин ранней весною 1708 собрал все свои отряды у реки Миyca. Но атаман Максимов на походе из Черкасска разбил на реке Голубой один отряд восставших и вскоре встретился с главными силами Булавина, собранными на р. Крынке. Несмотря на превосходство сил Булавина, Максимов напал на него, но после кровавого боя был разбит, потерял пушки, весь свой стан и отступил в Черкасск. Булавин, одержав победу, распустил несколько легких отрядов к станицам Донецким, Хоперским, Бузулукским и Медведицким, откуда они распространились до Козлова и Тамбова, а сам с главными силами направился к Черкасску.

До Кобылинской станицы Булавин встречал сильное сопротивление со стороны верных станиц, которые защищались от него, как от врага, но здесь, усилившись изгнанными из России раскольниками, он беспрепятственно дошел до Черкасска, которым и завладел хитростью. Мятежники, отрубив головы атаману Лукьяну Максимову с четырьмя старшинами, удушив пятого старшину Ефрема Петрова, разграбив и умертвив жителей оставшихся верными своему долгу, провозгласили Булавина войсковым атаманом. Чтобы ослабить на время впечатление совершенного им злодеяния, Булавин послал в Азов и в Москву отписки, в которых старался оправдаться тем, что князь Долгоруков был убит за жестокость, по совету не одного его Булавина, а всего войска Донского, и в заключение уверял в своей покорности.

Вместе с тем Булавин немедленно отправил значительную часть войска с Некрасовым водою в верховые не сдавшиеся ему станицы. Другой, более многочисленный корпус с Драновым Булавин послал против майора князя Василия Долгорукова, а третий с Лучкою Хохлачем поставил при Куртлаке. Сам он остался для охранения Черкасска. Между тем, Петр I, узнав о поражении атамана Максимова, дал повеление генералу Бахметеву с бригадою поспешить к Черкасску. Бахметев не успел предупредить Булавина в Черкасске и потому присоединился к главному начальнику корпуса, кн. Долгорукову.

Путь к Черкасску приходилось открывать силою оружия. На реке Куртлаке Долгоруков напал (28 апреля) на 15 тысяч бунтовщиков, предводимых Хохлачем, и рассеял их. Ожесточение войска было так велико, что в плен взято было только 143 человека, а остальные были перебиты, кроме немногих спасшихся бегством. Почти в то же время другой отряд, под начальством полковника Кропотова и Гулица, разбил наголову другого соратника Булавина, атамана Драного, с толпою мятежников.

Восставшие пробовали продолжать наступление. Но когда Хохлач, Казанкин и Ганкин, с 5000 казаков и разного сброда осадили Азов, им был оказан столь сильный отпор, что они бежали. Весть о неудачах быстро достигла до Черкасска, и минутное торжество Булавина кончилось. Верные царю казаки вышли из скрытых мест и под предводительством избранного ими старшины, Ильи Зерщикова, ворвавшись с помощью жителей в Черкасск, напали на атаманский дом. Булавин, оставленный всеми, кроме 11 преданных ему человек, защищался отчаянно и убил из своих рук двух казаков, но увидев, что дом начали обкладывать камышом, с целью поджечь его, застрелился из пистолета (7 июля 1708 г.). Главные соумышленники Булавина были отправлены в Москву, а его труп отвезли в Азов. Там, по отсечении головы, он был повешен на месте, где были разбиты мятежники.

Разорения, причиненные Булавиным и его соумышленниками в одном только Придонском крае, были громадны. Здесь сотни тысяч десятин засеянных полей, вместе с селами преданных правительству крестьян, были превращены в пустыри, церкви разорены и святыни нагло поруганы. Те немногие, которые успели спастись от Булавина бегством, в паническом ужасе скрывались в лесах, откуда их долго не удавалось вызвать. Самую государеву десятинную пашню немногие смельчаки обрабатывали по ночам, с рассветом прячась в лесах; знаменитые битюцкие конюшни породистых лошадей, заведенных царем, были разграблены.

Эмиссары Булавина, без всякого страха явившись в Борисоглебск, выбрали из горожан полковника, атаманов и привели население к присяге. Вслед за тем воровской атаман Хохлач письменно обратился в Борисоглебск с требованием прислать к нему «в поход против государевых полков» половину городских и уездных жителей. Так открыто, нагло распоряжаясь, Булавин, однако, опасался воевод, любимых населением, и щадил их. Насколько казался серьезным бунт Булавина, видно из того, что Осередская (Павловская на Дону) крепость была поспешно построена, чтобы остановить движение вора на Русь.

 

Восстание Кондрата Булавина по материалам биографии Петра I, написанной Н. Костомаровым

Невыносимые поборы и жестокие истязания, которые повсюду совершались над народом при взимании налогов и повинностей, приводили народ в ожесточение. Народ бежал на Дон и в украинные земли; по рекам: Бузулуку, Медведице, Битюгу, Хопру, Донцу завелись так называемые верховые казачьи городки, населенные сплошь беглецами. Эти верховые городки не хотели знать никаких податей, ни работ, ненавидели Петра и его правление, готовы были сопротивляться вооруженною рукою царской ратной силе.

В 1707 году царь отправил на Дон полковника, князя Юрия Долгорукова, требовать, чтобы донские казаки выдали всех беглых, скрывавшихся на Дону; старшины показали вид покорности, но между простыми казаками поднялся сильный ропот, тем более, когда в то же время объявлено было казакам приказание царя брить бороды. Донские казаки считали своею давнею привилегиею давать убежище всем беглым. Когда полковник князь Долгорукий со своим отрядом и с пятью казаками, данными старшиною, отправился для отыскания беглых, атаман Кондратий Булавин, из Трехизбянской станицы на Донце, напал на него 9-го октября 1707 года на реке Айдаре, в Ульгинском городке, убил его, перебил всех людей и начал возмущать донецкие городки, населенные беглыми. В этих городках встречали его с хлебом и медом.

Булавин составил план взбунтовать все украинные городки, произвести мятеж в донском казачестве, потом взять Азов и Таганрог, освободить всех каторжных и ссыльных и, усиливши ими свое казацкое войско, идти на Воронеж, а потом и на самую Москву. Но прежде чем Булавин успел возмутить городки придонецкого края, донской атаман Лукьян Максимов быстро пошел на Булавина, разбил и прогнал, а взятых в плен его сотоварищей перевешал за ноги. Булавин бежал в Запорожье, провел там зиму, весною явился опять в верхних казачьих городках с толпою удалых и начал рассылать грамоты; в них он рассказывал, будто Долгорукий, им убитый, производил со своими людьми в казачьих городках разные неистовства: вешал по деревьям младенцев, кнутом бил взрослых, резал им носы и уши, выжег часовни со святынею.

Булавин, в своих воззваниях, убеждал и начальных лиц, и простых посадских, и черных людей стать единодушно за святую веру и друг за друга против князей, бояр, прибыльщиков и немцев. Он давал повеление выпускать всех заключенных из тюрем и грозил смертною казнью всякому, кто будет обижать или бить своего брата. Донской атаман Максимов пошел на него снова, но значительная часть его казаков перешла к Булавину. В руки воровского атамана досталось 8000 р. денег, присланных из Москвы казакам. Сам Максимов едва бежал в Черкассы. Эта победа подняла значение Булавина. За нею поднялись двенадцать городков на северном Донце, двадцать шесть - на Хопре, шестнадцать - на Бузулуке, четырнадцать - на Медведице. Восстание отозвалось даже в окрестностях Тамбова: и там в селах крестьяне волновались и самовольно учреждали у себя казацкое устройство.

В Пристанном городке на Хопре Булавин собрал сходку из обитателей разных городков и разослал по сторонам «прелестные» письма. Он требовал, чтобы отовсюду половина жителей шла в сход за веру и за царя (!) для того, что злые бояре и немцы злоумышляют, жгут и казнят народ, вводят русских людей а еллинскую веру. «Ведаете сами, молодцы, – писал Булавин, – как деды ваши и отцы положили и в чем вы породились; прежде сего старое поле крепко было и держалось, а ныне те злые люди старое поле перевели, ни во что почли, и чтоб вам старое поле не истерять, а мне, Булавину, запорожские казаки слово дали, и белогородская орда и иные орды, чтоб быть с вами заодно. А буде кто или которая станица тому войсковому письму будут противны, пополам верстаться не станут, или кто в десятки не поверстается, и тому казаку будет смертная казнь».

Задачею мятежа Булавина, как и при Стеньке Разине, было расширить область казачества. Средоточием его признавался Дон и донское казачье войско, которое на поэтическом русском народном языке носило название, как наименование своего отечества, Тихий Дон. Те города и поселения, которые пристанут к мятежу и введут у себя казачье устройство, тем самым присоединялись к Дону или казачьему войску. В украинных городах жители, состоявшие из беглых, самовольно назывались казаками; из таких-то Булавин составил отряды под начальством предводителей, нареченных, по казацкому обычаю, атаманами: то были Хохлач, Драный, Голый, Строка. Булавин отправил их по украинным городкам, а сам бросился на Черкасск.

1 мая в Черкасске казаки взбунтовались и выдали Булавину верного царю атамана Лукьяна Максимова и с ним старшину. 6 числа того же месяца круг, собранный в Скородумовской станице, их всех в числе шести человек осудил на смерть. Им отрубили головы; Булавин провозглашен был атаманом всех рек. Булавин не приказал в церквах молиться за царя и разослал во все стороны прелестные письма, уверял, что поднялся за всех маломочных людей, за благочестие, за предания седьми соборов, за старую истинную веру; извещал, что казаки намерены отложиться от царя за то, что царь перевел христианскую веру в своем царстве, бреет бороды и тайные уды у мужчин и у женщин, и потому казаки, вместо русского царя, хотят признать над собою власть царя турецкого. И Булавин, вслед за тем, через кубанских мурз послал письмо к турецкому султану. «Нашему государю, – писал он, – отнюдь не верь, потому что он многие земли разорил за мирным состоянием, и теперь разоряет, и готовит суда и войско на турецкую державу».

Булавин прежде всего надеялся на украинные городки, но дело восстания пошло там плохо. Для усмирения мятежа Петр послал майора гвардии князя Василия Владимировича Долгорукого и дал ему приказание истреблять городки, основанные в глухих местах и населенные беглыми. Петр полагал, что эти-то городки составляют зерно мятежа. Царь приказывал Василию Долгорукому руководствоваться записанными в книгах поступками князя Юрия Долгорукого, прекращавшего мятеж в восточных областях России, возбужденный Стенькою Разиным. Князь Василий Долгорукий должен был все жечь, участников восстания Булавина рубить без разбора, а наиболее виноватых – колесовать, четвертовать, сажать на колья. Кроме Долгорукого, действовать против мятежников Булавина должны были: стольник Бахметев и слободские полки. Воровской атаман Голый успел было напасть на речке Уразовой (Валуйского уезда) на Сумской слободской полк, разбил его в пух и убил сумского полковника. Но Бахметев разбил на речке Курлаке другого соратника Булавина, Хохлача, пробиравшегося к Воронежу с намерением освободить там тюремных сидельцев, перебить начальных людей и иноземцев. Атаман Драный был разбит и убит в битве на реке Горе бригадиром Шидловским; тысяча пятьсот запорожцев, помогавших Драному, сдались, и все были истреблены. Наконец, посланный Булавиным к Азову отряд в числе пяти тысяч был отбит с большим уроном. Эти неудачи сразу лишили Булавина доверия. Донские казаки, как показывает вся их история, не отличались постоянством: они склонны были начинать мятежи, но упорно вести их не были способны; всегда между ними находилось много таких, которые искушались случаем выдавать свою возмутившуюся братию, показать перед верховною властью свое раскаяние и через то остаться в выигрыше. Против Булавина составился заговор, как только счастье изменяло Булавину в его предприятии. Руководителем заговора был товарищ Булавина, Илья Зерщиков. 7 июля напали заговорщики на своего главного атамана. Булавин отстреливался, убил двоих казаков, но потом, увидавши, что врагов много и ему не сладить с ними, убежал в курень и застрелился из пистолета. Зерщиков, избранный атаманом, от имени всего войска принес царю повинную. Долгорукий занял Черкасск и обошелся милостиво, чтоб не раздражить казаков. Но украинные городки, носившие название верховых, осуждены были на истребление, а потому бунт, прекратившись в земле донских казаков, не прекратился в великорусской Украине. Беглые, населявшие опальные городки и участвовавшие в восстании Булавина, не ожидали себе никакого милосердия и поневоле в отчаянии должны были резаться до последней степени. Атаман Некрасов, с шайкою самозванных казаков, бросился было на восток и хотел взять Саратов, от которого был отбит калмыками, а тем временем Долгорукий взял его постоянное местопребывание - Асаулов городок на Дону; главных заводчиков, там найденных, приказал четвертовать, а множество других повесить: тогда несколько сот виселиц, с повешенными на них мятежниками, было поставлено на плотах и пущено по Дону. Близкий сообщник Булавина, Некрасов, услышавши о разорении своего городка, убежал на Кубань с двухтысячною шайкою и отдался под власть крымского хана. По его следам пошли другие из донских станиц, преданных расколу, и так положено было начало казаков некрасовцев, которые поселились на берегу Черного моря между Темрюком и Таманью, а в 1778 году ушли в Турцию.

Из всех атаманов упорнее показал себя Никита Голый. Он хотел продолжать дело Булавина и рассылал прелестные письма. "Идите, – писал он, – идите, голытьба, идите со всех городов, нагие, босые: будут у вас и кони, и оружие, и денежное жалованье". Начатый Булавиным мятеж длился несколько времени в южной части воронежской губернии и в харьковской, но удачи мятежникам не было. Острогожского слободского полка полковник Тевяшов и подполковник Рикман 26 июля разбили при урочище Сальцова Яруга воровское полчище и взяли в плен атамана Семена Карпова, потом побрали и поразоряли городки: Ревеньки, Закатный, Билянский, Айдарский. Голый не унывал, собирал последние силы и укрепился в Донецком городке с другим атаманом, Колычевым. 26 октября Долгорукий с Тевяшовым взяли и этот городок, сожгли его, многих захваченных истребили, но Голый с Колычевым убежал. Долгорукий догнал его на Дону у Решетовой станицы. У Голого было восемь тысяч. Он вступил в битву. Вся его шайка – остатки прежнего войска Булавина – погибла; множество мятежников потонуло; попавшиеся в плен были казнены. Но Голый еще раз спасся бегством. По царскому приказанию были сожжены все городки по берегам рек Хопра, Медведицы до Усть-Медведицкой станицы, Донца до Лугани, и по всему протяжению рек: Айдара, Бузулука, Деркула, Черной Калитвы. Все обитатели этих городков, те, на которых падало обвинение в участии в мятеже Булавина, истреблены, прочих перевели в другие местности, где с них удобнее было требовать платежа налогов и отправления повинностей.

 

Восстание Булавина по материалам книги В. Шамбарова «Казачество – спасители России»

Восстание Булавина началось не на пустом месте. Петр I, стремясь к усилению абсолютной власти и насильственному насаждению западничества, совершенно не считался со старинными правами и привилегиями казачества. В 1700 г. он отменил на Дону общий войсковой круг. Отныне на него собиралось не всё войско, а только станичные атаманы и по два выборных от каждого городка. Донские и украинские казаки были лишены права беспошлинной торговли. Затем последовал запрет ловить рыбу по Дону до реки Донца, на море и по мелким речкам. Рыбные ловы, основной промысел донцов, царь передал жителям недавно отбитого им у турок Азова. Был введён и запрет на рубку леса, а сношения с соседними степными народами казакам было велено вести только через азовского воеводу. Донцов обязали выделять от себя целый полк для несения постоянной гарнизонной службы в Азове, на них возложили и «почтовую гоньбу» от Азова до Острогожска и Валуек – к этой обязанности приписали тысячу семей. В 1703 Петр облагодетельствовал присягнувших ему калмыков Темир-тайши и Черкес-тайши, дал им место для кочевок под Азовом на донских землях. Это привело к столкновениям между калмыками и казаками. Донцы вскоре заставили степных пришельцев убраться назад за Волгу.

Но главной причиной восстания Булавина был вопрос о беглых. Всех ссыльных, каторжников, нарушителей указов царь повелел направлять на работы в Азов, на строительство Таганрогского порта, воронежские верфи, на гиблое рытье канала между Доном и Волгой. Многие от невыносимых условий бежали на Дон. Казаки им сочувствовали, помнили закон «с Дона выдачи нет». Кроме того, беглые помогали им развивать на Дону земледелие, к которому сами казаки тогда достаточных навыков ещё не имели. Много беглых работало на Бахмутских соляных копях. Правительство старалось «сыскать» их. В 1703 на Дон прибыли для этого стольники Кологривов и Пушкин с предписанием каждого десятого из пойманных бить кнутом и отправлять на работы в Азов, а остальных выпороть и вернуть к прежним местам жительства. Кологривов и Пушкин побывали в 50 городках, но «пришлых… не изъехали ни одного человека». Казаки их прятали, ублажали царских воевод и взятками.

Возник еще один жаркий спор. На соляные варницы, сенокосы и рыбные ловы по Донцу, Бахмуту, Жеребцу претендовал в ущерб великороссам-донцам украинский Изюмский полк. Пётр тогда покровительствовал своему любимцу, будущему изменнику Мазепе и по его ходатайству решил спор в пользу изюмцев. Отряд их полковника Шидловского разгромил Бахмутский городок донцов. Но те не уступали. Походным атаманом в Бахмуте был Кондратий Булавин, казак Трехизбянского городка, старообрядец (старший брат его переселился на Кубань). Деятельный Булавин при поддержке войскового атамана Ильи Зерщикова вооружил рабочих, разгромил городок,  построенный изюмцами, и отбил у них солеварни. Когда из Москвы приехал наводить порядок дьяк Горчакова, Булавин его вначале арестовал, а потом выпроводил ни с чем.

Как раз в это время (1705) из-за насилий царских чиновников взбунтовались башкиры и начался сильный бунт в Астрахани. По приказу Петра I астраханцев перестали пускать в храмы в русском платье или тут же в церкви резали полы кафтанов. Горожане восстали, убили воеводу Ржевского и 300 чиновников. К ним присоединились стрельцы соседних Красного и Черного Яра, а потом и Терский городок, где стрельцы и казаки убили ненавистного им полковника Некрасова.

Яицкое (уральское) войско этих бунтов не поддержало: оно вместе с царскими войсками с трудом отбивалось от башкир. Несмотря на притеснения, не поддержал и Дон. Земляки Булавина, донцы, даже выслали на помощь царским войскам против астраханцев отряд Фролова и Поздеева. Они заняли взбунтовавшийся вместе с Астраханью Царицын, казнили там сто зачинщиков, вынудили сдаться мятежников и в Черном Яру. Это позволило царскому войску Шереметева быстро подавить и астраханский бунт. Он так напугал Петра, что он на время снял свои требования о бородах и одежде для Поволжья, Терека, Дона, Яика, Сибири. А донцов щедро наградил, прислав им войсковое знамя, бунчук, серебряный атаманский пернач, 6 станичных знамен и выдав им огромное жалованье. Донцы на эти деньги заложили каменный собор в Черкасске. За геройство казаков под Азовом и в войне против шведов в Лифляндии Пётр никогда не жаловал так, как за подавление своих же русских в Астрахани! 

Между тем Дону приходилось туго. Его казачье население насчитывало 60 тысяч человек обоего пола. Из них 10 тысяч находились в армии. А оставшимся требовалось выполнять свалившиеся на них новые служебные и податные тяготы, обеспечивать себя и ушедших на войну. Этим не преминули воспользоваться враги Дона. Осенью 1705, когда казаки, остававшиеся на Дону, вышли на облавные охоты, их городки погромили и пожгли кубанские татары. Казакам пришлось спешно бросать охоту и идти в погоню. Татар удалось настичь. У них отбили пленных людей и уведенный скот.

А в 1707 Пётр прислал на Дон карательную экспедицию князя Юрия Долгорукого с тысячей драгун – искать беглых. Это и стало главным толчком, вызвавшим восстание Булавина. После прибытия драгунов Долгорукого казаки заволновались. Войсковой атаман Лукьян Максимов уговорил князя не начинать сыск в столице области Черкасске и спровадил его на окраину, на Донец. Там Долгорукий стал объявлять «беглыми» всех, кто родился не на Дону – хотя при прежних царях переселение не возбранялось. В Обливенском городке лишь 6 казаков было признано «старожилыми», а более 200 – «беглыми». Долгорукий действовал, как в завоеванной стране. Порол, пытал, заставляя казаков признавать себя «беглецами». За сопротивление казнил. Драгуны Долгорукого грабили, жгли дома, насиловали женщин. Офицеры, привыкшие обращаться с крепостными девками, требовали вести приглянувшихся казачек к себе «на постелю». Всего карательный отряд захватил до трёх тысяч «беглецов».

Так отблагодарил казаков Пётр за помощь в усмирении Астрахани. Среди настоящих беглых, захваченных Долгоруким, были и дезертиры, за укрывательство которых по царским законам полагалась смертная казнь. Следовательно, донцов ждали и новые репрессии. Казаки решили далее не терпеть. Многие данные говорят о том, что уничтожение отряда Долгорукого было организовано самим войсковым командованием, поручившим это дело походному атаману Булавину. В условиях войны, глядишь, следствие затянется, да и сумеет ли концы раскопать… 8 октября Долгорукий с 4 офицерами и 40 драгунами прибыл в Шульгин городок, а ночью налетели казаки с Булавиным и перебили их. При этом черкасские старшины, сопровождавшие карателей, благополучно «сумели убежать».

Но Булавин не захотел остановиться на совершенном. Или не смог под влиянием окружавших его бурлаков – донских новопришельцев и бедноты. Булавин принялся раздувать настоящее восстание. Пошел от городка к городку, собирая чернь. Рассылал письма, требуя примыкать к нему под страхом смертной казни. Объявлял, что уже снесся с астраханцами, терцами, запорожцами, и призывал идти на Азов, освободить тамошних каторжников, а потом двигать на Москву. Тут уж пришлось принимать меры атаману Максимову. Он собрал казаков, выступил на Булавина. Встретились на Айдаре. После стычки, в которой погиб один казак, Максимов отступил к Закотному городку. А на следующий день, как доносил атаман, мятежников разгромили, наказали, ста человекам резали носы, около десяти повесили за ноги, «а иных постреляли». Что совершенно не согласуется с показаниями Ефрема Петрова, командовавшего авангардом. Он сообщал, что утром пошли «на то место, где воры стояли, и в том месте их, воров, не явилось, только стоит их воровской табор, телеги и лошади». То есть «ворам» Булавина просто дали разбежаться.

Сперва Петр, получив известие о гибели Долгорукого, встревожился, писал Меншикову, чтобы у донцов, находившихся в армии, отобрать лошадей. Но вскоре царь успокоился, сообщая тому же Меншикову, что «то учинилось не бунтом, но те, которых князь Юрий высылал беглых, собрався ночью тайно, напали и убили его и с ним десять человек, на которых сами казаки из Черкасского послали несколько сот» (отсюда, кстати, видно, что донское руководство заранее собиралось преподнести дело в виде «случайности»). И на этом все должно было кончиться! Царь даже «за верность и усердие» наградил Дон жалованьем в 10 тысяч рублей. Но остался сам Булавин, успевший «засветиться». Известно, что появлялся переодетым в Черкасске, и войсковое руководство оказало ему тайное покровительство. Он мог уйти на Кубань к брату. Но вместо этого отправился в Запорожье.

А в Сечи тем временем возник конфликт, аналогичный Бахмуту. На запорожские угодья по реке Самаре претендовал Миргородский полк. И Петр, потакая Мазепе, принял сторону миргородцев. К тому же царь начал разрабатывать на Самаре селитренные промыслы, прислал своих людей. Это привело к их столкновениям с запорожцами. То есть и здесь были причины для недовольства. И когда явился Булавин, призывая помочь в защите поруганных казачьих вольностей, он нашел у сиромы (запорожской бедноты) горячий отклик. Кошевого Финенко, отказавшего поддержать Булавина, казаки низложили, избрали более радикального Костю Гордиенко. Он, правда, вопрос о походе на Дон тоже спустил на тормозах, сомневаясь в успехе. Но на требования киевского воеводы Голицына и Мазепы выдать Булавина, ответил отказом – дескать, из Коша выдавать не принято. Обещал лишь выслать донцов, но и этого не сделал, позволив им набирать добровольцев.

Булавин расположился в городке Терны на реке Самаре. Мазепа направил против него два полка, и в марте 1708 мятежники ушли. Обнаружились они в Пристанском городке на Хопре. И заполыхало. Булавина поддержали верховые городки, пришло несколько тысяч запорожцев. Но основную массу составили хлынувшие к нему бурлаки, крестьяне, воронежские ссыльные. Отряды возглавили айдарский атаман Семен Алексеев (Драный), выборные вожаки Голый, Беспалый, Некрасов, Павлов. И теперь цели восстания Булавина стали совершенно неопределенными. Для собравшейся голытьбы главной была возможность пограбить, она требовала идти «на добычь». Тут как тут оказались и расколоучители, выдвигая свои лозунги. Однако царь теперь воспринял восстание Булавина именно как казачье. Рассвирепел и направил на подавление брата убитого князя, Владимира Долгорукого, дав ему широкие полномочия и крутые инструкции «ходить по тем городкам и деревням, которые пристают к воровству, и оные жечь без остатку, а людей рубить, а заводчиков на колесы и колья…» Выделил 20 тысяч войск. Правда, они существовали только на бумаге, присылаемые рекруты были ненадежны, и Долгорукий застрял в Воронеже.

А у Булавина собралось 20 тысяч, в основном не настоящих донцев, а пришлого в войсковые земли люда. Боевой ценности эти толпы не представляли. Но атаману сочувствовали казаки — он же за их вольности ратовал! И когда Максимов выступил против мятежников, донцы сражаться не стали. Забузили, начали переговоры. Булавин, пользуясь этим, нанес фланговый удар, и войско Максимова распалось. Часть передалась бунтовщикам, часть бежала. Булавин без сопротивления вошел в Черкасск. Созвал круг из представителей 110 городков и был избран атаманом. Максимова и четверых старшин казнил. Максим Фролов с некоторыми казаками бежал в Азов. А бывший атаман Зерщиков был с Булавиным в хороших отношениях и репрессиям не подвергся. Но очутился в сложном положении. Понимал, что авантюра добром не кончится, однако и против выступать не смел. Старался лавировать, защищать перед Кондратием Булавиным интересы родового казачества.

 Булавин же послал Петру отписку, что Максимова и старшин казнили «за их неправду», а «от него, великого государя, не откладываемся». Но было ли это попыткой примирения или выигрыша времени, трудно сказать. После взятия Черкасска, у Булавина вообще не было никакой определенной политики, он действовал по обстоятельствам. Имущества, конфискованного у казненных, мятежной голытьбе не хватило. Она принялась грабить казаков, задирать и терроризировать их. И атаман быстро настроил против себя донцов. Чтобы не довести до беды, Булавин начал рассылать свои банды в разные стороны. Они выплеснулись на Волгу, взяли Камышин. От Саратова были отбиты, но Царицын взбунтовался и перешел к мятежникам.

Хотя Булавин писал к царю, одновременно он рассылал грамоты на Кубань, Терек, к ногайцам, крымцам. Но крымский хан переслал их Петру, ему было выгоднее, чтобы русские сами погромили казаков. И постепенно восставших под предводительством Булавина Дон обкладывали с разных сторон. По Волге двинулся Хованский. Выступил на подавление калмыцкий хан Аюка. На Донец наступал Шидловский со слободскими казаками. Драный и Голый смогли неожиданным налетом разгромить Сумской полк, но 1 июля Шидловский разбил их. Пленных не брали, полторы тысячи запорожцев атамана Кардиаки засели в Бахмуте, соглашались сдаться, но были все уничтожены.    

А Булавин в это же время направил 5 тысяч человек под командой запорожца Хохлача брать Азов. Они тоже были разгромлены. Возмущение донских казаков атаманом уже накипело из-за бесчинств черни, а известие о двух поражениях ускорило развязку. Под предводительством Зерщикова казаки восстали, атаковали дом Булавина. Он отстреливался, убил двоих. А когда увидел, что тащат пушку и возы с сеном, застрелился. При нем была женщина, по одним источникам дочь, по другим «полюбовница», тоже покончившая с собой. Дальше отряды Булавина добивали уже порознь. Атаманы Некрасов и Павлов ушли на Кубань.

А Долгорукий так и простоял в Воронеже и только после гибели Булавина рискнул двинуться на Дон. Причем теперь уже и царь охлаждал его пыл. Приказывал казнить только «заводчиков», а «иных обнадеживать». Но приложил и опись городков, подлежащих уничтожению: по Хопру — от верховий до Пристанского, по Донцу — от верховий до Лугани, по Медведице — до Усть-Медведицкой, по Бузулуку, Айдару, Деркули, Калитвам — все. Долгорукий это исполнил со страшной жестокостью. Более 40 городков было разорено в наказание за восстание Булавина. Как доносил генерал Ригельман, князь «пойманных всех казнил и повешенных на плотах по Дону пущал». А «непокоряющиеся и бунтующиеся» станицы, «как то на Дону Старогригорьевскую, а при устье Хопра Пристанскую, а по Донцу, почав с Шульгинки и все окольные их места даже и до самой Луганской станицы все вырублены и до основания истреблены и сожжены». Уцелевших женщин и детей разбирали калмыки и солдаты – на продажу. Разные источники называют от 7,5 до 30 тыс. казненных после восстания Булавина. На самом деле их, конечно, никто не считал. Вероятно, и оценивались цифры по-разному, то ли с учетом лишь донского населения, то ли с пришлыми повстанцами.

Зерщиков, избранный атаманом, принес повинную от всего Войска. К царю выехали старшины Василий Поздеев, Карп Казанкин, Степан Ананьин. Они участвовали в свержении Булавина и сами напросились ехать к Петру у азовского воеводы Толстого, чтобы заслужить прощение. Но при Петре I пословица «повинную голову меч не сечет» не действовала. Когда выяснилось, что сперва они приняли сторону мятежников Булавина, их арестовали и после пыток казнили. Зерщиков также был арестован и обезглавлен в Черкасске. А войсковым атаманом царь сам назначил Петра Рамазанова«бессменно». С этого времени войсковые атаманы на Дону стали наказными. А территория Войска за бунт Булавина была обрезана. Земли по Донцу были вычленены в новую провинцию, по Медведице, Хопру и Бузулуку — в Воронежскую губернию, по Айдару — отданы Острогожскому полку. Появились крепости, окружающие Дон — Бахмут, Битюг, Новохоперск. То, что осталось от Войска, было включено в состав Азовской губернии. При Новохоперской крепости из уцелевших хоперцев была создана казачья команда, но в Войско Донское она уже не входила.

 

Литература о восстании Булавина

Ламбин П.П. Булавинский бунт. 1708 г. Русская старина, 1870

Статья «Булавин» в Энциклопедическом словаре Брокгауз-Ефрон

Чаев Н.С. Булавинское восстание (1707-08 гг.). Труды историко-археографического института АН СССР. М., 1935

Петров Д. И. Кондрат Булавин: Исторический роман. М., 1955

Лебедев В.И. Булавинское восстание (1707-1708). М., 1967

Лебедев В. А. Обречённая воля: Повесть о Кондратии Булавине. М., 1979

Буганов В. И. Булавин. М., 1988