Владимир-язычник
При жизни своей Святослав разделил Русскую землю на три части, или уделы, и раздал их своим сыновьям. Ярополк, как старший, получил Киевскую область и звание великого князя; Олег – землю Древлянскую, а Владимир, которому народ позже дал прозвание «Красное Солнышко» – Новгородскую. Недолго братья ладили между собою. Случилось раз, что Олег Древлянский на охоте убил Люта, сына престарелого Свенельда, главного советника Ярополка. Озлобленный отец стал подбивать своего князя к войне: «Пойди на брата твоего Олега и отними у него волость».
Тот послушался, начал войну с братом и победил его. Олег во время битвы погиб: он упал в ров с моста, на котором теснились его бегущие воины. Тело его потом едва могли найти под грудою мертвых. Горько плакал Ярополк: он вовсе не хотел смерти своего брата. Узнал о печальном событии младший из братьев – Владимир, князь новгородский, и поспешил с дядею Добрынею, руководителем своим, к варягам, чтобы набрать там войско и отомстить старшему брату за смерть Олега, как требовал обычай. Ярополк присоединил Новгород к своим владениям; но Владимир скоро вернулся из-за моря с хорошею ратью, занял снова свой удел, завоевал Полоцк, умертвил князя полоцкого Рогвольда и двух сыновей его, женился на дочери его Рогнеде, невесте Ярополка, против ее воли; затем двинулся на Киев. У Ярополка войска было немного, но он сначала оборонялся, а потом, по совету своего вероломного боярина, сдался на милость брата. По приказу Владимира два варяжских воина поразили мечами Ярополка в то время, когда тот шел к нему мириться.
Снова соединилась вся Русская земля в руках одного князя. Немало пришлось Владимиру вести войн с соседями: воевал он с поляками и отнял у них несколько городов (часть нынешней Галиции), два раза ходил на вятичей, которые пробовали освободиться от дани, и усмирил их; овладел землею хищного племени ятвягов, западных соседей Русской земли, живших по верховьям Немана; ходил и на волжских болгар и победил их.
Удачны были походы эти, и всякий раз Владимир Красное Солнышко возвращался в Киев с большой добычей. Было чем поделиться с удалой дружиной! Начинались тут пиры и веселья: раздавались веселые песни, гудела музыка: крепкие меды туманили головы удалых дружинников; турий рог наполнялся вином заморским и обходил ряды пирующих. Обильны были пиры Владимира и яствами и питьями. Случилось раз, говорит летописец, захмелевшие дружинники стали корить князя: «Горе головам нашим! – дают нам есть ложками деревянными, а не серебряными».
Услышал это князь и велел исковать им серебряные ложки. «Серебром и золотом не найду я храброй дружины, – сказал он, – а с удалою дружиной найду серебро и золото».
Понимал Владимир, что без храброй и сильной дружины и власти бы у него было немного: у соседей добычи ему не промыслить бы, да и с народа своего не собрать бы дани. Понимал все это князь и высоко ценил дружину, жил с нею душа в душу.
Ласковый к дружине, склонный к веселым пирам и разгулу, Владимир был сначала плохим семьянином: он был многоженец. Тогда было в обычае держать по нескольку жен; у Владимира же их было несколько сот. Вот что говорит предание об одной из жен его, Рогнеде. Жила она с маленьким сыном Изяславом близ Киева, в своем тереме. Давно уже Владимир не видался с нею, и она горевала, что он позабыл ее для других. Раз, возвращаясь с охоты, он случайно заехал к ней. Задумала она из ревности убить его. Когда он уснул, она взяла нож и хотела уже поразить его; но он внезапно проснулся и успел схватить ее за руку.
– Полюбила я тебя, – сказала Рогнеда, – хоть ты убил и отца моего, и мать, и братьев; но теперь ты охладел и ко мне, и к младенцу моему.
Владимир решился сам казнить Рогнеду за преступный замысел. Он велел ей одеться в княжеское платье, как была она одета в день свадьбы, сесть на богато убранном ложе и ждать его. Вошел он с мечом, но вдруг явился маленький Изяслав и сказал: «Отец, ты не один здесь!» (Так сделать научила его мать.) Владимир не решился при сыне убить мать; он велел позвать своих бояр, рассказал им все как было и просил у них совета. Бояре посоветовали ему пощадить мать ради сына; Владимир послушался их и даже дал Изяславу с матерью Полоцкую область во владение.
Владимир был сначала очень ревностным язычником: с первых лет своего княжения стал он ставить в Киеве на видных местах, на холмах, кумиров, или идолов (т. е. изображение языческих божеств). Идол главного бога Перуна был сделан из дерева, голова серебряная, а усы золотые. Поставили также кумиры Даждьбога, Стрибога и других. Перед этими идолами совершались языческие обряды, жертвоприношения; приносили иногда в жертву даже людей.
Вот какой случай рассказывает наш летописец. После удачного похода на ятвягов старцы и бояре сказали:
– Бросим жеребей на юношей и девиц; на кого падет он, того и принесем в жертву богам.
Жребий пал на сына одного варяга, христианина, жившего в Киеве. Посланы были люди взять обреченного на жертву отрока. Отец его стал противиться.
– Ваши боги – дерево, – говорил он, – сегодня стоят, а завтра сгниют; они не едят, не пьют; они сделаны руками людей. Есть единый истинный Бог, которого почитают греки, который сотворил землю и звезды, луну и солнце; Он сотворил и человека. Ваши же боги что сотворили? Они сами деланные! Не дам сына своего бесам!
Народ рассвирепел, толпами, с оружием в руках, ринулся на двор варяга, разметал забор. Несчастный отец стоял на крыльце своего дома и заслонял сына.
– Отдай сына твоего в жертву богам! – кричал ему народ.
– Если они боги, то пусть пошлют одного из среды своей, пусть он возьмет у меня сына моего, а вы зачем требуете?
Язычники в ярости с дикими криками бросились на жилище несчастного варяга, подрубили сени, на которых стоял отец с сыном, и оба они погибли.
Это были первые и последние мученики-христиане в Киеве (Федор и Иоанн).
Сказание об испытании вер
Видеть такие случаи и слышать такие речи приходилось Владимиру, вероятно, не раз. В Киеве жило много христиан, было немало их и в дружине. Владимир Красное Солнышко при его уме легко мог задуматься о том, где же истина, – в том ли язычестве, которому он сначала ревностно служил, или в христианстве.
Нетрудно было умному князю почувствовать высоту христианского учения сравнительно с грубым язычеством, – и стал он колебаться в своей вере. Об этом, конечно, проведали и в соседних странах. В Киеве, как в торговом городе, сходились купцы со всех сторон; они разносили молву по своим землям обо всем, что видели и слышали. Стали пытаться соседние народы обратить Владимира в свою веру: каждому из них хотелось сделать такого сильного князя своим единоверцем. Вот как передает наш летописец сказание об этом. В 986 г. пришли из земли болгар магометане к Владимиру и сказали ему:
– Ты – князь мудрый, а истинной веры не знаешь. Прими нашу веру и поклонись Магомету.
– Какая же ваша вера? – спросил Владимир.
– Веруем мы в единого Бога, – отвечали болгары, – а Магомет заповедует нам свинины не есть, вина не пить.
Затем рассказали о рае, где люди, исполнявшие закон Магометов, будут вечно наслаждаться. Рассказ о будущей жизни пришелся Владимиру по душе, но запрет есть свинину и особенно пить вино совсем не понравился.
– Руси веселье есть питье, не можем без него быть! – сказал он.
Затем явились к Владимиру немцы, послы от папы (римского патриарха). Владимир выслушал их и отпустил ни с чем.
– Отцы наши не принимали вашего закона, – сухо сказал он им.
Приходили и евреи из земли Хазарской.
– Слышали мы, – сказали они, – что были у тебя послы от магометан и христиан и проповедовали каждый свою веру. Христиане верят в того, кого мы распяли; мы же верим в единого Бога – Бога Авраама, Исаака и Иакова.
– В чем состоит закон ваш? – спросил Владимир.
– Свинины не есть и субботу чтить, – сказали евреи.
– Где же ваша земля? – спросил князь.
– В Иерусалиме, – отвечали они.
– Там ли? – переспросил Владимир.
– Бог разгневался на отцов наших, зазнались евреи, и рассеял нас за грехи наши по разным странам, а землю нашу отдал во власть христиан.
– Как же вы других учите, – сказал Владимир, – когда сами отвергнуты Богом и расточены по разным странам за грехи ваши? Если бы Бог любил вас и веру вашу, то не рассеял бы вас по чужим землям. Хотите ли, чтобы и с нами было то же?
Прислали к Владимиру и греки человека красноречивого и ученого (философа). Стал он говорить Владимиру о заблуждениях магометан, об ошибках западных христиан, подчиненных папе. Владимир с любопытством слушал красноречивого грека.
– Приходили ко мне евреи, – сказал он, – и говорили, что в того, кого они распяли, немцы и греки веруют, как в Бога. Правда ли это?
– Если хочешь послушать, – сказал философ, – я расскажу тебе все сначала, ради чего сошел Бог с неба на землю.
– Рад послушать, – сказал Владимир Красное Солнышко.
И начал греческий проповедник рассказывать о том, как Бог сотворил весь мир и первых людей, как блаженствовали они в раю, как нарушили заповеди и лишились рая, как люди потом погрязли в грехах и наказаны были Всемирным потопом. Рассказывал дальше проповедник об истории евреев, пребывании их в Египте, о том, как Моисей вывел их оттуда, как стали управлять евреями цари, как народ стал забывать заповеди Божий, как Бог посылал пророков, чтобы образумить заблуждающихся и предсказать рождение Спасителя.
Внимательно слушал Владимир чудный рассказ проповедника.
– Сбылось ли то, что предсказали пророки, или теперь сбудется? – спросил он.
И рассказал проповедник о рождении Христа, об учении Его, чудесах, страдании, смерти, воскресении и вознесении на небо; объяснил, ради чего пострадал Христос, какую жизнь заповедал христианам.
– Настанет день, – сказал проповедник в заключение, – когда Бог, сойдя с неба, будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его: праведным даст царство небесное, красоту неизреченную, радость без конца и жизнь вечную; грешникам – мучения бесконечные. Такие же мучения будут и тем, кто не верует в Бога нашего Иисуса Христа. В огне будут мучиться те, кто не крестится.
При этом проповедник показал Владимиру картину Страшного суда Господня, указал праведников на правой стороне, которые с радостью шли в рай, и грешников на левой стороне, идущих в муку. И рассказ проповедника, и картины сильно подействовали на князя. Вздохнул он и сказал:
– Добро этим, что на правой стороне, и горе тем, что на левой!
– Если хочешь стоять с праведниками на правой стороне, – сказал проповедник, – то крестись.
– Подожду еще немного, – сказал Владимир после раздумий.
Хотелось ему разузнать хорошенько о всех верах. Щедро одарив красноречивого проповедника, князь с великим почетом отпустил его от себя.
Созвал после этого Владимир Красное Солнышко бояр своих и городских старцев и сказал им:
– Приходили ко мне болгары, предлагали принять их веру; потом были немцы, и те хвалили свой закон; после них пришли евреи. Наконец, приходил ко мне посол от греков. Он порицает все законы, а свой хвалит. Много говорил он о начале мира. Чудны эти рассказы; всякому любо слушать их. Сказывал, что и другой свет есть; кто вступит в греческую веру, тот, говорит, если и умрет, то снова воскреснет и не умрет уже вовеки, а кто другую веру примет – гореть тому на том свете в вечном огне. Что вы мне посоветуете? Что скажете?
– Сам знаешь, князь, – сказали бояре и старцы, – всякий свое хвалит, а не хулит. У тебя есть мужи; пошли их разведать, как служат Богу разные народы.
Совет этот понравился Владимиру; выбрал он десять лучших и смышленых мужей и послал их к болгарам, немцам, грекам разведать, как у них совершается церковная служба.
Послы эти побывали у болгар и у немцев; не понравилось им богослужение этих народов. Наконец прибыли послы в Царьград. Узнал царь, с какою целью явились они, принял их с большой честью и послал сказать патриарху, чтобы он совершил богослужение как можно торжественнее для русских, «да видят славу Бога нашего».
Повели княжеских послов в церковь. Храм сиял огнями. Блистали на иконах золотые ризы и драгоценные камни. Шла торжественная архиерейская служба. Раздавалось прекрасное пение певчих. Благовониями курились кадильницы. Русские послы были поставлены на удобном месте, так что могли видеть всю службу. Ничего подобного они никогда не видывали!.. Они были поражены великолепием и торжественностью службы. На прощание их богато одарили и с большой честью проводили.
Когда вернулись они в Киев, созвал Владимир снова бояр своих и старцев и сказал:
– Вот пришли посланные нами мужи: послушаем, что скажут они.
– Ходили мы, – рассказывали послы, – к болгарам, смотрели, как они молятся в своих храмах (в мечетях): стоят они без пояса; поклонившись, сядут и глядят и туда и сюда, словно бешеные. Нет красоты в служенье их; нехорош их закон. Ходили мы и к немцам, были у них в храмах, – красоты никакой не нашли. Когда же пришли мы к грекам и когда ввели нас во храм, где служат Богу своему, мы не знали, на небе ли мы были или на земле. Нет на земле такого вида и такой красоты, и рассказать о ней мы не умеем: знаем только то, что там Бог пребывает с людьми и служба их лучше всех стран. Мы не можем забыть той красоты: всякий человек, вкусивши сладкого, не захочет после вкушать горького, так и мы не хотим здесь быть.
– Если бы худ был закон греческий, – сказали Владимиру бояре, созванные на совет, – то не приняла бы его бабка твоя Ольга, мудрейшая из всех людей.
– Где же мы примем крещение? – спросил Владимир.
– Где тебе угодно, – отвечали бояре.
Крещение Руси князем Владимиром
(См. в отдельной статье Крещение Руси князем Владимиром.)
Владимир-христианин
Владимир, по словам летописца, совсем переменился после крещения. Из князя жестокосердного и разгульного он стал кротким, человеколюбивым и умеренным: он не хотел даже казнить смертью разбойников; сами епископы стали убеждать его строже карать преступников.
Владимир Красное Солнышко высказывал большую охоту строить церкви и украшать их; пожелал он построить во имя Богоматери храм в Киеве, подобный Корсунскому. Семь лет трудились греческие мастера над постройкой церкви; соорудили ее на том месте, где пролита была кровь христиан-варягов. Владимир отдал в эту церковь все, что привез из Корсуня: иконы, сосуды, кресты и определил на содержание ее десятую часть доходов от всего имения и городов своих, потому и назвали ее Десятинной церковью.
Склонность к войне у него после принятия христианства видимо ослабела: больших походов на соседей он уже не предпринимал; только с печенегами приходилось вести беспрерывную борьбу. Владимир еще в начале своего княжения построил много городов по рекам Десне, Остру, Трубежу, Суле и Стугне для обороны своей земли со стороны степей. Но все-таки орды печенегов, кочевавших в привольных южных степях, то и дело врывались в Русскую землю и беспощадно опустошали ее.
Вот что говорит предание об одной войне с печенегами. Русские встретились с ними на реке Трубеже. Наши стояли по одну сторону реки, печенеги – по другую; ни те ни другие не решались перейти реку. Тогда подъехал к берегу печенежский князь и предложил Владимиру кончить дело единоборством.
– Выставим – ты своего воина, а я своего, пусть сразятся, – сказал он. – Если твой одолеет моего, то мы не будем воевать три года; если же мой победит, то мы будем три года опустошать твою землю.
Послал Владимир бирючей (вестников) по войску клич кликать: «Нет ли охотника на поединок с печенегом?» Никто не отозвался. Закручинился князь…
Но вот приходит к нему один старый воин и говорит:
– Князь, вышел я на войну с четырьмя сыновьями, а есть у меня меньшой сын дома. С самого детства никто не мог его одолеть. Раз я забранил его – а мял он в ту пору воловью кожу, – осерчал он на меня и в досаде разорвал кожу руками.
Обрадовался князь, услышав о таком силаче, послал за ним и рассказал ему, в чем дело.
– Не знаю, – сказал тот, – смогу ли… Пусть сперва испытают мою силу. Нет ли большого и сильного быка?
Привели огромного быка. Разъярили раскаленным железом, и рассвирепевшее животное помчалось в бешенстве мимо силача; тот изловчился, ухватил быка за бок и вырвал у него куски мяса с кожею, сколько захватила рука.
– Ты можешь бороться с печенегом, – сказал Владимир.
На другой день произошло единоборство. Выступили оба борца друг против друга. Печенежский богатырь был громадного роста и страшен на вид. Вышел и русский боец. Печенег-великан, завидев его, стал смеяться над его небольшим ростом. Размерили место между обоими войсками.
Началась борьба. Крепко обхватили бойцы друг друга; русский силач задавил печенега руками и ударил его мертвого оземь. Радостный крик вырвался у русских, а печенеги бежали. Русские гнались за ними, рубили их и далеко загнали их в степи. Рад был Владимир победе и тут же на месте борьбы, по преданию, заложил город и назвал его Переяславль. (Назван так город, объясняет летописец, потому, что русский боец переял славу у печенежского витязя.)
Три года спустя печенеги снова напали на Русскую землю. Владимир не успел собрать много ратной силы, вышел с небольшим отрядом. Враги одолели, князь едва спасся от плена. Через два года после этого степные хищники сделали новый набег. Эти беспрестанные нападения заставили Владимира подумать об укреплении границ со стороны степей, с юга и востока. Он велел строить новые города по южным окраинам Русской земли.
Много пришлось потрудиться княжей дружине, отражая врагов. Любил Владимир Красное Солнышко своих дружинников, всегда советовался с ними о военных делах и о мирных.
Памятник князю Владимиру в Севастополе
Был он щедр: ничего не жалел для них, тешил их часто веселыми пирами; не забывал при этом и меньшую братию. Слова Евангелия: «Блажен милостивии, яко тии помиловании будут» и «Продайте имения ваши и дадите нищим» – глубоко запали ему в сердце. Приказывал он всякому нищему, всякому убогому приходить на княжий двор и брать все нужное из княжеских запасов: питье, пищу; раздавались и куны (деньги). Мало того. «Немощные и больные не могут дойти до двора моего», – сказал он и велел возить по городу на телегах хлеб, мясо, рыбу, разные овощи, бочки с медом и квасом. Княжьи люди останавливались у дворов и спрашивали: «Где здесь больные и нищие, что ходить не могут?» – и щедро оделяли их всем нужным. Кроме больших праздников, каждую неделю по воскресным дням устраивались в княжеской гриднице пиры: бояре, все дружинники, старшие и младшие, и лучшие люди из горожан собирались сюда и пировали при князе и без него.
Князь Владимир Красное Солнышко умер в 1015 г.
