В царской спальне урукского дворца крепко спали два героя-побратима, Гильгамеш и Энкиду. Они были утомлены после схватки с небесным быком и веселого праздничного пира. Страшный сон приснился Энкиду. Он увидел трех величайших богов – Ану, Энлиля и Шамаша, которые обсуждали земные дела.

«Надо покарать дерзкого Гильгамеша за убийство Хумбабы, за расправу со священным быком», – сказал Ану.

«Не надо губить Гильгамеша, – возразил верховный бог Энлиль, – сохраним ему жизнь. Пусть умрет за него его друг и помощник Энкиду!»

Проснулся Энкиду, разбудил Гильгамеша и рассказал ему о страшном сновидении. Заплакал Гильгамеш и промолвил: «О мой друг, о мой названый брат, почему должен ты умереть вместо меня? Как я буду жить без тебя?»

И обратился Гильгамеш с мольбой к своему покровителю, богу солнца Шамашу, и обещал отлить ему золотые кумиры, если отвратит светлый бог гибель от Энкиду.

Но Шамаш отвечал Гильгамешу: «Не трать напрасно золота! То, что уготовили боги, сбудется. Кончается жизнь твоего друга!»

Горько плакал Энкиду, ожидая смерти. Он проклинал хитрого охотника и коварную блудницу Шамхат, которые привели его в Урук, где он стал разумным существом. Лучше бы ему остаться в степи и жить среди зверей, ни о чем не размышляя, не думая о приближающейся смерти.

Вещий сон сбылся: Энкиду заболел и неподвижно лежал на ложе, без надежды на выздоровление. Гильгамеш сидел рядом и горько оплакивал судьбу своего друга, с которым делил все труды и совершил столько походов.

Исполнилось неотвратимое решение богов, неисцелимый недуг пожирал тело Энкиду. Двенадцать дней мучился Энкиду. На тринадцатый день он приподнялся и промолвил: «Почему я боялся опасностей и не хотел идти против свирепого Хумбабы? Смерть в сраженье не страшна. Павший в бою обретает славу, а гибнущий дома от безжалостной болезни покрывает себя позором!» С этими словами умер Энкиду. Гильгамеш дотронулся до его сердца, но оно уже не билось. Он закрыл ему лицо, как невесте, чистой прозрачной тканью. Он метался над его трупом, рвал на себе волосы и срывал с себя одежды. И казалось ему, что люди и звери должны горевать вместе с ним и даже воды Евфрата и Евлея, горные утесы и луга, кедры и кипарисы станут оплакивать смерть его друга. Весь мир, все стихии должны разделять его скорбь. Так думал Гильгамеш и не мог понять, что даже после такого бедствия жизнь идет своим чередом.

Он созвал медников и камнерезов и велел им изваять статую Энкиду с лицом из алебастра, волосами из лазурита и телом из золота. Так увековечил он память о своем друге.