Этика Платона получила свое научное содержание и свой идеальный характер через связь, в которую вошли этические принципы его учителя Сократа с его собственной метафизикой и антропологией. Так как душа у Платона по своей истинной сущности принадлежит к сверхчувственному миру и так как только в последнем можно найти подлинное и устойчивое бытие, то обладание добром или блаженство, которое есть высшая цель человеческой жизни, может быть достигнуто только через подъём в этот высший мир. Напротив, тело и чувственность суть могила и темница души; душа получила свои неразумные части лишь через соединение с телом, и тело есть источник всех вожделений и всех нарушений духовной деятельности. Поэтому истинное назначение человека состоит в бегстве из земного бытия, и это бегство, согласно платоновскому диалогу «Теэтет» (176 В), состоит в том, чтобы через добродетель и знание уподобиться божеству, – или в том философском умирании, к которому другой диалог, «Федон» (64 А – 67 В), сводит жизнь философа. Но поскольку, с другой стороны, видимое есть все же отражение незримого, возникает задача использовать чувственное явление как вспомогательное средство для созерцания идей и внести это созерцание в чувственный мир.
Великий греческий философ Платон
Из этой точки зрения Платон исходит в своем учении об эросе и в исследовании Филеба о высшем благе. Находя самую ценную часть высшего блага в разуме и знании, он все же считает нужным включить в его понятие не только опытное знание, правильное представление и искусство, но даже и удовольствие, поскольку оно совместимо с духовным здоровьем. С другой стороны, в отношении страдания он требует также не бесчувственности, а властвования над чувством и укрощения его. Но если в этих положениях и признается значение внешних условий для человека, то все же существенным условием человеческого счастья является по Платону его духовное и нравственное состояние, его добродетель. Последняя является условием счастья не только потому, что ей обеспечена награда как в здешнем, так и в загробном мире. Нет, даже если бы боги и люди относились к праведному так, как того заслуживает неправедный, и к неправедному, как того заслуживает праведный, то все же праведный был бы счастливее неправедного: творить несправедливое хуже, чем терпеть несправедливость, и быть наказанным за свои проступки желательнее, чем оставаться безнаказанным и, следовательно, не исправляться. Ибо, в качестве красоты и здоровья души, добродетель непосредственно есть и блаженство. Она несет в себе самой свою награду, точно так же, как порок несет в себе свою кару; она есть властвование божественного начала в человеке над животным и в качестве такового она одна только может делать нас свободными и богатыми, доставлять нам длительное удовлетворение и душевное спокойствие.
В самом своем учении о добродетели Платон вначале тесно примыкает к этике Сократа. Он совершенно не признает истинной добродетелью обычную добродетель, так как она не основана на знании. Он сводит все добродетели на знание и вместе с их единством утверждает их доступность обучению. Таково его учение в диалогах «Лахет», «Хармид» и «Протагор». Но уже в «Меноне» он признает, что, наряду со знанием, к добродетели может подвигать и истинное представление, а в «Государстве» находит, что эта несовершенная добродетель, основанная только на привычке и правильных представлениях, есть необходимая предварительная ступень для высшей добродетели, основанной на научном познании. Вместе с тем он не только признает теперь, что отдельные склонности, спокойный и пылкий темперамент, чувственность, сила воли и способность мышления неравномерно распределены среди отдельных лиц и целых народов, но его психология дает ему также возможность согласовать с единством добродетели множество добродетелей, отводя каждой из основных добродетелей определенное место в душе. Этих основных добродетелей он насчитывает четыре: он первый пытался дать их логическое выведение и, по-видимому, первый точно установил их число.
В правильном устройстве разума состоит мудрость. В том, что аффективная часть души поддерживает, вопреки удовольствию и страданию, решение разума о том, чего следует и чего не следует бояться, – состоит мужество. В согласованности всех частей души в том, кто из них должен повелевать и кто – повиноваться, – состоит самообладание. В этом отношении, как целом, – в том, что каждая часть души выполняет свою задачу и не выходит за ее пределы, состоит справедливость. Платон не пытался развить эту схему в детальную систему учения о добродетели; в своих случайных замечаниях о нравственных действиях и обязанностях он только выражает этику своего народа в самой благородной ее форме. Правда, в некоторых отдельных положениях, например, в запрещении причинять зло врагам, он возвышается над обычной моралью греков, но в других отношениях, к примеру, в понимании брака, в пренебрежении к ремеслу, в признании рабства, он не выходит за ее пределы.
