Ещё в царствование императора Каракаллы (211-217) один знаменитый африканский прорицатель предсказал, что следующим римским государем будет не представитель той же династии Северов, а Макрин, преторианский префект, способный деятель, дослужившийся до столь высокой должности исключительно благодаря своим талантам. Письменное уведомление об этом предсказании было отправлено Каракалле, который во время похода против парфян остановился в сирийской Эдессе. Поглощённый зрелищем цирковой скачки колесниц, Каракалла передал доставленное ему письмо Макрину, велев прочесть и позже доложить о его содержании. Ознакомившись с письмом, Макрин понял, что свирепый император, скорее всего, казнит его. Каракалла и прежде недолюбливал Макрина.
Макрин решил предотвратить собственную гибель убийством самого императора. Он поручил это дело воину Марциалу, который бурно возмущался тем, что Каракалла не дал ему звание центуриона. Когда во время поездки в город Карры Каракалла слегка отъехал от своей свиты, Марциал убил его ударом кинжала в сердце (8 апреля 217), но и сам был тут же застрелен из лука одним из скифских телохранителей монарха. Благодаря гибели Марциала о причастности Макрина к убийству Каракаллы до времени никто не узнал.
Макрин притворился, что огорчён смертью императора, и никто не подозревал его в ней. При династии Септимия Севера армия приобрела огромное влияние на государственные дела Рима, и теперь легионы стали бурно спорить о том, кого выбрать новым государем. Макрин обещал солдатам большие подарки, если выберут его, и на четвертый день после убийства Каракаллы он был провозглашен императором (11 апреля 217 г.). Он назначил своего сына Диадумениана, прекрасного мальчика, цезарем (наследником престола). По этому случаю войско получило новые подарки и пиры. При возведении в сан цезаря Диадумениан получил имя Антонина.
Монета императора Макрина (ауреус)
Но y императора Макрина (217-218) было много врагов, и положение его становилось с каждым днем труднее. Римский сенат, по ненависти к деспоту Каракалле, радостно признал Макрина императором; но когда первое радостное впечатление прошло, в сенате возникло неудовольствие на то, что войско, не испросив его согласия, возвело на престол человека, незнатного и не имевшего никаких блистательных заслуг. Сенат находил это обидой для себя. Преданность войска новому императору была еще менее прочна. Макрин служил в гражданских должностях, не имел талантов военачальника и страшился, когда войско начинало буйствовать. Солдаты скоро заметили, что угрозами могут заставлять нового императора делать все, что им угодно. Связь Макрина с Марциалом вскоре открылась, и обнаружилось, что истинным виновником убийства Каракаллы был Макрин. Притворство, с каким жалел он о гибели предшественника, увеличивало тяжесть его преступления в глазах воинов. Их ропот возрос, когда Макрин, находя невозможным покрывать громадные расходы на содержание войска, решил уменьшить жалованье воинам и уже сделал это относительно людей, вновь принимаемых на службу. Досада, быть может, рассеялась, если бы легионы были в походе и одерживали победы. Но Макрин оставлял их всю зиму без дела в Сирии, a когда парфяне вторглись в римские области, чтобы отомстить за коварное нападение Каракаллы, и Макрин весной повел войско на них, то не одержал никаких побед и унизил римское имя, заключив с врагами постыдный мир. Новый император согласился уплатить парфянам большую сумму в вознаграждение за военные убытки. Неудовольствие войска было увеличено реформою, какую Макрин ввел в образе жизни воинов. Сам он в роскошной восточной одежде пировал, забывая свою прежнюю деловую жизнь, a войско оставил в станах, лишив его этим привычных удобств жизни по квартирам в больших городах. Воины скучали, не имея прежних удовольствий и подчиняясь строгой дисциплине, от которой отвыкли при Каракалле.
Приверженцы убитого императора хорошо знали, что войско недовольно Макрином. Мать Каракаллы, Юлия Домна, которую он отправил жить в Антиохии, не захотела выносить униженного положения, в какое повергла ее смерть сына: она лишила себя жизни. Но у неё была сестра Юлия Меса, имевшая двух дочерей, Соэмию и Мамею. Обе дочери были вдовы, y каждой был сын. Юлия Меса и все её семейство переехали из Антиохии в другой сирийский город Эмесу, где сын Юлии Соэмии, подрастающий юноша Варий Авит Бассиан был первосвященником в храме Элагабала (Гелиогабала), бога солнца. Близ Эмесы стояла станом часть войска Макрина. Воины приходили в храм Солнца, видели там юношу первосвященника, восхищались великолепным облачением его и красивостью его фигуры; в лице его они находили черты сходства с Каракаллой.
Юлия Меса была женщина хитрая; мысли о власти были для неё дороже честного имени дочерей. Она велела своему отпущеннику Евтихиану Комазону распространять молву, что Бассиан – побочный сын Каракаллы, и приобрела расположение воинов, раздавая им очень много денег из несметного богатства, оставшегося в наследство ей от её сестры Юлии Домны. Когда воины Макрина были достаточно подготовлены, Меса с Бассианом, принявшим императорское имя Антонина, явилась в стан, и войско с восторгом провозгласило Бассиана императором (16 мая 218). Отряды, стоявшие в других станах, последовали этому примеру.
Император Макрин оставался в Антиохии. Он трусил, предлагал войскам в награду за верность увеличение жалованья, подарки, пиры; но все войска, находившиеся в Сирии, приняли сторону Бассиана; остались верны Макрину только преторианцы. Неподалеку от Антиохии произошла решительная битва. Преторианцы проявили такую храбрость, что ряды инсургентов поколебались. Меса и Соэмия вышли из своих крытых экипажей, стали ободрять легионы. Бассиан, который после всегда был трусом, в этом сражении с войсками Макрина одушевился смелостью. Его приближенный царедворец, евнух Ганнис, умевший только пировать, тоже проявил на этот раз энергию. С мечом в руке, Бассиан поскакал на коне в бой, a Ганнис остановил и привел в порядок отступавшие легионы. Но при храбрости преторианцев император Макрин все-таки мог бы одержать победу, если б не перетрусил. Он бежал из битвы; бой остался нерешенным, но бегство Макрина доставило полное торжество противникам.
Преторианцы целый день ждали возвращения императора. Убедившись, что он малодушно бежал, они сдались на почетных условиях. Войска, сражавшиеся с ними, встретили их радостно. Макрин продлил бегством свою жизнь лишь на несколько дней. Воины, посланные в погоню, отыскали его убежище. По приказанию нового императора Гелиогабала, он и его сын были убиты.
