Шариков усиленно налегал на водку. Приличных манер за столом он не соблюдал. Когда Преображенский и Борменталь пытались привить ему правила вежливого поведения, он глумливо улыбался и говорил: «Нечего мучить себя, как при старом режиме». Из развлечений Полиграф кроме водки предпочитал цирк. Театр он называл «дуракавалянием» и «контрреволюцией».
В политических вопросах Шарикова просвещал Швондер, который завязал с человеком-собакой близкую дружбу и собирался использовать его в своих интригах против профессора Преображенского. Филипп Филиппович и Борменталь поразились, узнав, что Шариков начал читать книги. Но настоящее потрясение наступило, когда тот сообщил: читает он не что-нибудь, а переписку Энгельса с Каутским, которую дал ему Швондер. Ошарашенный Филипп Филиппович спросил, каково же мнение Полиграфа о прочитанном. Шариков ответил, что не согласен ни с Каутским, ни с Энгельсом: они всё о конгрессах и немцах, а надо просто «взять всё и поделить». «А то что ж: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет». Намёк насчёт семи комнат определённо относился к профессору Преображенскому.
Булгаков. Собачье сердце. Глава 7. Краткое содержание. Слушать аудиокнигу
Так и не расставшись с собачьими привычками, Шариков убил кошку у соседки, мадам Полласухер. Другую соседку он ущипнул на лестнице за грудь, да ещё и укусил, когда та в ответ на наглый щипок «хлопнула его по морде».
Филипп Филиппович уже едва выносил Полиграфа. Услышав про чтение переписки Энгельса, он велел служанке Зине найти у Шарикова эту книгу и бросить её в огонь. Однажды Борменталь повёз Полиграфа в цирк, а профессор, оставшись в доме один, достал из шкафа банку с заспиртованным гипофизом собаки Шарика, долго рассматривал его и воскликнул: «Ей богу, я, кажется, решусь».
