Николенька Иртеньев, главный герой повестей Толстого «Детство», «Отрочество» и «Юность» – натура своеобразная, «оригинальная», которая своею сложностью заметно выделяется из ряда других детей и взрослых, выведенных автором в его повести.
Толстой. Детство. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига
Особенно бросается в глаза, когда мы знакомимся с Николенькой Иртеньевым, сознательность его жизни иредкое умение правдиво относиться к себе. В нем рано сказалась нарушенная непосредственность его детской души – и к радостям, и к печалям своим относится он не по-детски: он еще ребенок, – и то же время уже беспощадный психолог, который с болезненным любопытством копается в своей душе и в чужих душах. Эта склонность к психологическому анализу развивает в нем изумительную наблюдательность, заставляет его вдумываться во все явления жизни, разбираться в них и, чаще всего, мучиться и страдать, так как, с одной стороны, в нем нет душевной цельности, а, с другой стороны, им владеет «эготизм» – исключительный, болезненный интерес, главным образом, к своему сложному «я».
Вечно все анализируя, он наконец потерял способность воспринимать непосредственно, по-детски, впечатления бытия; занимаясь исключительно собой, подчиняя все своему «я», он, тем не менее, с большими усилиями борется против влияния среды, – вот почему он вечно находится во власти своего самолюбия, которое у него поэтому принимает болезненные формы излишней застенчивости, подозрительности, мнительности, даже зависти к другим. Вот почему он мучается, глядя на других, живущих просто, видя, что их жизнь легче им самим и всем их окружающим; он вечно терзается мыслью, что о нем скажут другие, – ему кажется, что он вечно делает промахи, что его все осуждают.
Как Пушкин, в свое время, живший внутренней жизнью, обладавшей богато развитой «личностью», боялся мнений света, – так и Николенька Иртеньев, при всей своей оригинальности и уме, порабощен людьми до того, что, в погоне за их добрым мнением, способен сознательно фальшивить и ломаться. С беспощадной правдивостью рассказывает Толстой о том, как его маленький герой, во время похорон любимой матери, не может удержаться от рисовки, с целью произвести подобающее впечатление на окружающих.
Этот «эготизм» у Николеньки смягчается чисто детской мягкостью, даже страстностью сердца, которое, при всей своей замкнутости, нуждается в ласке, в любви и в дружбе. Он с болезненной страстностью любит свою мать, трогательно привязан к своему Карлу Ивановичу, к каждой морщине его лица, к каждому его движению... он рабски предан, «обожает» Сережу Ивина... Он любит и Бога и переживает, по временам, потребность в глубоком религиозном чувстве (описание исповеди, юродивый Гриша, и впечатления от его религиозного экстаза). Таким образом, в Николеньке замечается душевный разлад: «ум с сердцем не в ладах». В этой двойственности – трагизм его детства, отрочества и юности. Эта двойственность, однако, делается вечным предметом его наблюдений. Она заставляет его вдумываться в жизнь и в ней искать путей к примирению своих мятущихся душевных сил.
Уже с детства приучив себя отличать добро и зло в своей жизни и чужой, Николенька, в период отрочества, уже подходит к разрешению вопросов морали; старается определить свое жизненные идеалы. Идея нравственного «самосовершенствования» делается его «вождем жизни» – она и должна, в конце концов, победить двойственность его души, помирить сердце и ум... В повести: «Отрочество» и особенно – «Юность» изображен юноша князь Нехлюдов, – он помогает герою повести выработать стойкое моральное мировоззрение; но и на нем не успокаивается Николенька Иртеньев, – с одной стороны, жизнь не раз противоречит его идеалам, с другой стороны, – и в нем не все еще покорилось этим идеалам. В повести: «Юность» и рассказана борьба этих нелегко выработанных идеалов с действительностью...
«Ум» Николеньки Иртеньева тоже своеобразный, – с детских лет он отличается критицизмом – вот почему, не в пример другим детям, которые, «не мудрствуя лукаво», делают запасы таких знаний, которые соответствуют возрасту, – Николенька к знаниям относится «по-своему», – он равнодушен к научным занятиями, учится плохо к неровно, зато ум его пытливо всматривается в действительную жизнь и пытается определить её истинную ценность... Он задумывается о Боге, о назначении человека. Его критицизм порою переходит в скептицизм; пытаясь выбраться из лабиринта недоразумений и сомнений, он неустанно работает своим умом, развивая его изворотливость.
В особенности эта усиленная работа ума совпала у него с периодом его отрочества, когда в духовной жизни Николеньки произошел перелом. В «Отрочестве», в главе III-й («Новый взгляд») мы читаем: «Случилось ли вам, читатель, в известную пору жизни, вдруг замечать, что ваш взгляд на вещи совершенно изменяется, – как будто все предметы, которые вы видели до сих пор, вдруг повернулись к вам другой, еще неизвестной стороною? Такого рода моральная перемена произошла во мне первый раз во время нашего путешествия, с которого я считаю начало моего отрочества. Мне в первый раз пришла в голову мысль о том, что не мы одни, т. е. наше семейство, живем на свете, – что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющая общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как это я узнал теперь, не сознавал, не чувствовал».
С этого времени еще внимательнее стал он относиться к жизни и «умствования» по всевозможным вопросам сделались главным и любимым его времяпрепровождением.
Наклонность его к таким «умствованиям» до такой степени обострила его «мышление, что он приходил самостоятельно то к философской системе эпикуреизма, то к системе стоицизма, стараясь жизнь свою согласовать с выработанными взглядами. «Склонность моя к отвлеченным размышлениям, – говорит Николенька Иртеньев, – до такой степени неестественно развила во мне сознание, что часто, начиная думать с самой простой вещи, я впадал в безвыходный круг анализа своих мыслей. Я не думал уже о вопросе, занимавшем меня, а думал о том, о чем я думаю, и так далее. Ум за разум заходил...»
Наконец, нельзя не отметить и того значения, которое имело в его жизни воображение. Он с детства был большим фантазером, для которого иногда не составляло труда верить в свои собственные измышления... С мечтами своими ему пригодится иногда считаться, как с реальными фактами. Такая необузданность фантазии, наряду с повышенным критицизмом его ума, – тоже характерная черта, свидетельствующая о сложности его неуравновешенной, богатой противоречиями, натуры.
См. также статьи Образ Николеньки Иртеньева в повести «Детство», Образ Николеньки Иртеньева в повестях Толстого «Отрочество» и «Юность».
